Журнал Театр. • Чеховский фестиваль-2021 продолжится до конца декабря

Программа XV Международного театрального фестиваля им. А.П. Чехова дополнена четырьмя названиями. Спектакли из Франции, Финляндии, Сербии и Южной Кореи составят «осеннюю серию» смотра — их сыграют в Москве в ноябре и декабре.

Несмотря на коррективы, внесённые пандемией, открывшийся в мае Чеховский фестиваль-2021 продолжается до сих пор. Первоначально заявленная программа претерпела целый ряд изменений: запланированные показы не только отменялись и переносились, но и заменялись новыми названиями в афише. При этом в момент первого радикального обновления программы организаторы анонсировали и смену формата: «впервые <…> вместо традиционных двух месяцев спектакли фестивальной программы будут представлены в течение всего календарного года», — говорилось в официальной публикации на сайте фестиваля.

Основной блок показов «растянулся» во времени — последние из них пройдут в сентябре, а не в июле, как обычно.

Однако фестиваль анонсировал и дополнительные, ранее не заявленные спектакли: «Предвидя возможные трудности с приездом некоторых зарубежных компаний из-за эпидемиологической ситуации, мы не прекращали работу с партнёрами», — поясняет официальный анонс на сайте.

Одно из четырёх новых названий заменит в афише спектакль известного японского хореографа Дзё Канамори. Вместо работы Канамори зрители смогут увидеть 18, 19 и 20 ноября музыкально-драматическую «Электру на дне» — спектакль французской «Компании Пяти колёс» и режиссёра Симона Абкаряна, экс-артиста труппы Арианы Мнушкиной. Премьера «Электры на дне» прошла осенью 2019 года в Театре дю Солей, спектакль был отмечен тремя премиями «Мольер».

Два из трёх других новых спектаклей — хореографические. 9, 10 и 11 ноября можно будет увидеть постановку Национального театра Белграда (Сербия) «Ловцы снов. Хазарский словарь». Спектакль режиссёра Ливии Пандур и хореографа Рональда Савковича — попытка рассказать культовый роман Милорада Павича языком танца и оммаж Томашу Пандуру, поставившему в 2002 году в Словении знаковую театральную версию «Хазарского словаря».

А 30 ноября и 1 декабря сыграют «Возвращаясь к Монтеверди» — спектакль известного современного хореографа из Финляндии Теро Сааринена. Самобытный танцевальный язык Сааринена в спектакле соединяется с барочной музыкой — сочинения Монтеверди звучат в исполнении Хельсинкского барочного оркестра и оперных певцов.

Завершит календарный 2021 год спектакль «SNAP». Это иллюзионистское кабаре из Южной Кореи (компания Gruejarm Productions), очевидно, неслучайно будут показывать на фестивале в предновогодние (или рождественские) дни — с 23 по 26 декабря.

От «Императорского» до «Малого» – история одного из старейших театров Москвы

Указ императрицы Елизаветы Петровны, дружба с Александром Островским, подземный переход, спектакли в землянках и последняя реконструкция – рассказываем о богатой истории московского Малого академического театра со дня его основания до наших дней.

История Малого театра начинается примерно в одно время с Московским университетом, Академией художеств и первыми московскими гимназиями. Это был период правления императрицы Елизаветы Петровны, совпавший с приходом в Россию идей Просвещения. Начав с создания костюмов для кадет, которые разыгрывали при дворе пьесы, в 1756 году она подписала указ о создании русского государственного профессионального театра. Тогда же в Московском университете появилась собственная труппа, состоящая из студентов. Вскоре в ее состав стали входить не только актеры, но и певцы, танцовщики и музыканты.

В 1766 году взошедшая на престол Екатерина II доверила дирекцию (антрепризу) труппы любителю театра и сочинителю Николаю Титову. Спустя три года его сменили итальянские антрепренеры Бельмонти и Чинти. Талантливые театральные деятели получили разрешение работать в Москве в течение пяти лет. После смерти Бельмонти за театр разгорелась борьба.

Фото: Shutterstock.com

В 1776 году театром заинтересовался губернский прокурор князь Петр Урусов. В то время труппа давала представления в пристройке к дому графа Воронцова на Знаменке. Но Урусов построил для труппы собственное здание, фасад которого выходил на улицу Петровку (ныне – Театральная площадь). Вскоре в здании произошел пожар, Урусов потерпел серьезные убытки и передал дело английскому антрепренеру Майклу Меддоксу. Интересно, что тот приехал в Россию как преподаватель математики, но постепенно заинтересовался театром. Меддокс обещал построить новое здание полностью за свой счет, и к 1780 году оно было уже готово.

В 1806-м театр вошел в систему императорских театров. Однако его, казалось, преследовал злой рок: незадолго до этого в здании снова случился пожар. Артистам пришлось выступать на других площадках. В 1816 году был объявлен конкурс на возведение нового здания на этом же месте.

В 1818-м молодой купец Василий Варгин скупил участки земли по соседству. Там он построил дом с концертным залом и галереей с магазинами. Ему предложили сдать здание в аренду театру, Варгин согласился. Особняк перестроили быстро, всего за два месяца. Вскоре труппа Московского императорского театра стала играть там.

Публика была разнообразной: состоятельные зрители арендовали удобные ложи на весь сезон, самые бедные довольствовались стоячими местами на галерке – билет туда стоил недорого. Показывали водевили, оперы-буфф, оперетты. Аплодисменты не одобрялись.

Фото: mos.ru

Здание Малого: вчера

Изначально названия Большого и Малого театров писали со строчных букв – просто обозначали размеры зданий. Долгое время оба императорских театра соединял подземный переход, по которому артисты могли беспрепятственно передвигаться. Особенно это было удобно, если в один вечер артист должен был играть на двух площадках. Если спектакль драматической труппы, обосновавшейся в малом театре, больше подходил для сцены большого, то представление давали там, и наоборот. Часто можно было услышать: «Сегодня малый играет в большом».

Сейчас сцена Малого театра параллельна партеру, а раньше была расположена под наклоном к залу – для лучшего обзора. Из декораций были только расписной задний занавес и падуги, скрывавшие механизмы верхней части сцены. В антракте зал освещала огромная люстра со свечами, которая во время спектакля поднималась на специальный чердак.

В 1840-м к основному зданию пристроили новый зрительный зал и новую сцену, которые действуют и сегодня, а старые переделали под закулисные помещения.

Вид с Театральной площади на Лубянскую площадь (Малый театр слева),1880-1890. Фото: pastvu.com

В 1900 году актер, режиссер и реформатор отечественного театра Александр Ленский побывал в Германии. Увидев на одной из сцен в Германии поворотный круг, он загорелся идеей поставить такой же в Малом. Ему отказали: по предварительным подсчетам, стоимость работ была сравнима с годовым бюджетом всех императорских театров. Тогда Ленский переизобрел механизм, заручившись поддержкой опытного декоратора Карла Вальца. Механизм сохранялся до 1940 года.

В театре были две особенные ложи – портальная и центральная. До революции их занимали члены царской семьи, а потом – главные партийные деятели. С 1949-го по 1980-е годы купить туда билеты могли абсолютно все желающие. Сейчас нет: центральную ложу используют под светозвуковое оборудование, а портальную – только для высокопоставленных гостей.

Фото: mos.ru

Здание Малого: сегодня

В 2014 году театр закрылся на реконструкцию. До этого масштабные изменения в здании происходили в 1940-е под руководством архитектора Александра Великанова. Его чертежи использовали и во время новой реконструкции – с поправкой на сегодняшние требования. В партере раздвинули ряды – мест стало меньше, зато появилась возможность установить кресла для зрителей с ограниченными возможностями здоровья. У театра появилось еще одно помещение – новое Щепкинское фойе, в котором сейчас проходят концерты, музыкальные вечера и выставки.

Художественный руководитель Юрий Соломин попросил не убирать с потолка зрительного зала деревянную деку – она создает хорошую акустику. Не стали менять и цветовое решение самого зала, выполненное в красно-бело-золотых тонах. Сохранилась также суфлерская будка (Малый театр – один из нескольких в Москве, где все еще есть суфлеры).

На своих местах остались четыре скульптуры русских классиков – Александра Пушкина, Михаила Лермонтова, Николая Гоголя и Александра Грибоедова, установленные в фойе в 1949 году. Их произведения чаще всего можно увидеть на сцене Малого.

Фото: mos.ru

Фото: mos.ru

Фото: mos.ru

Фото: mos.ru

Фото: mos.ru

Фото: mos.ru

Эскадрилья Малого театра

Памятная доска, посвященная жизни театра в годы Великой Отечественной войны, – первое, что видят зрители, сдав одежду в гардероб. Артисты Малого внесли свою лепту в Победу: одни отправились на фронт с оружием в руках, а другие показывал спектакли — в землянках, на палубах военных кораблей, в поле, в лесу. Бывало, что представление прерывалось сигналом к бою, и тогда зрители-солдаты поднимались с мест, а через какое-то время возвращались – те, кто мог. Артисты отказывались от премий, а на собранные деньги строили самолеты, которые называли эскадрильей Малого театра.

Еще во время войны у театра появился филиал – здание на Большой Ордынке. Первый спектакль – «На бойком месте» по пьесе Островского — показали 1 января 1944 года. Филиал работает и сегодня, часть спектаклей показывают там.

Фото: mos.ru

Дом Островского, Щепкина, Мочалова

Малый театр неофициально называют Домом Островского. Здесь поставили все 48 пьес драматурга. Сам Александр Николаевич часто приходил на репетиции, дружил с артистами, помогал им советами. Памятник Островскому около театра открыли 90 лет назад. Его создатель – знаменитый скульптор Николай Андреев.

Именно Островский в свое время произвел настоящую театральную реформу. Благодаря ему появилось понятие «актерский ансамбль»: говоря о Катерине из «Грозы», мы говорим и о Кабанихе, и о Тихоне, потому что ни одного из героев пьесы невозможно рассматривать вне контекста. И в спектакле на передний план выходит уже не актер-одиночка, а несколько артистов. К тому же он был убежден: актер должен полностью перевоплотиться. Новаторские идеи драматурга впоследствии развил Константин Станиславский. Взгляды Островского разделяли и его современники. Например, один из ведущих актеров Малого Михаил Щепкин был с ним абсолютно согласен: чтобы сыграть правдоподобно, нужно стать своим персонажем.

Памятник Островскому перед зданием театра. Фото: АГН «Москва»

Щепкин – бывший крепостной актер. Вольную он получил, служа в Полтавском театре. Тогда ему было 33 года. В Малом он играл Фамусова («Горе от ума»), Городничего («Ревизор»), Барона («Скупой рыцарь»). Многие зрители специально шли посмотреть на его игру. Он был первым, кто заговорил о необходимости актерской школы: одного энтузиазма недостаточно и, чтобы выходить на сцену, нужно образование. Поэтому театральное училище при Малом театре носит его имя.

В Щепкинском фойе театра есть портрет Михаила Семеновича, написанный Ильей Репиным. В октябре 1917 года, когда в здание ворвался отряд красногвардейцев, картина была исколота штыком. Отреставрированный портрет сегодня хранится под стеклом.

Фото: mos.ru

Еще одна из центральных фигур Малого театра – актер Павел Мочалов, который дебютировал здесь в 1817-м. В Щепкинском фойе есть и его портрет – Мочалов изображен в роли барона Мейнау в пьесе Коцебу «Ненависть к людям и раскаяние». Многие критики писали: несмотря на то что он очень талантливый артист, вдохновение на сцене могло на него так и не снизойти. Но, если отдельная сцена была ему близка, он тут же включался в процесс, и тут начиналось самое интересное. Зрители говорили, что его игра становилась настолько гениальной, что за нее ему можно было простить все что угодно. Он был любимцем публики, играл главные роли в «Гамлете», «Севильском цирюльнике», «Доне Карлосе» и других спектаклях, билеты на которые порой было очень сложно достать.

Фото: mos.ru

После революции директором театра стал Александр Южин. Когда он был молодым провинциальным актером, то по пути в Петербург решил заехать в Москву – специально, чтобы побывать в Малом. Сев на самое дешевое место на галерке и дождавшись начала спектакля, Южин был поражен уровнем актерской игры. Никакого гримасничанья, с публикой не заигрывают – ее как будто не замечают. Научиться играть, не играя, стало мечтой молодого актера. Через несколько лет Южин дебютировал на сцене Малого в роли Чацкого в первой московский постановке «Горя от ума» по комедии Александра Грибоедова, а вскоре стал ведущим артистом.

В разные годы театром руководили Илья Судаков, Пров Садовский, Константин Зубов, Михаил Царев, Евгений Симонов, Борис Равенских. Народный артист СССР Юрий Соломин занял должность художественного руководителя Малого театра в 1988 году. Сюда он пришел в 1957-м, сразу после окончания Щепкинского училища, а в апреле 2019-го Министр культуры России Владимир Мединский подписал с ним бессрочный трудовой договор.

Фото: mos.ru

Что посмотреть

Сейчас в Малом большая часть репертуара – классика, но так было не всегда. До советского времени там чаще показывали спектакли, рассчитанные на самую непритязательную публику: водевили, мелодрамы, комедии.

«Горе от ума» – визитная карточка театра. Это тот самый спектакль, в котором играл Александр Южин. Премьера состоялась в 1831 году, и комедия до сих пор не выходит из репертуара. Роль Фамусова в постановке Сергея Женовача исполняет сам Юрий Соломин. В спектакле использована музыка Михаила Глинки, Сергея Рахманинова и Александра Даргомыжского.

Постановки Малого театра неоднократно удостаивались премии «Золотая маска». В 2004 году ею наградили спектакль «Правда – хорошо, а счастье лучше» – за лучший актерский ансамбль. Пьесу Островского поставил Сергей Женовач. Главные роли исполнили Виктор Низовой, Евгения Глушенко, Людмила Полякова и Сергей Кагаков.

«Последняя жертва» – еще один спектакль по произведению Островского (постановка Владимира Драгунова). В 2006-м Василий Бочкарев, сыгравший купца Флора Прибыткова, получил за эту работу «Золотую маску». Его партнерами на сцене были Людмила Титова, Борис Клюев и Александр Ермаков.

Последнюю пьесу Мольера, комедию «Мнимый больной», в 2005 году перенес на сцену Сергей Женовач. Спустя два года ее наградили «Золотой маской» в номинации «Спектакль большой формы».

Все эти постановки можно будет увидеть и в следующем сезоне.

Фото: АГН «Москва»

Фото: mos.ru

Фото: mos.ru

Фото: mos.ru

Фото: mos.ru

Фото: mos.ru

Источник: mos. ru

«АпАРТе» значит «для зрителя». Как устроен один из самых молодых театров Москвы

Театральный термин «апарт» (от французского a part, «в сторону») используется для обозначения реплик, предназначенных для зрителя и неслышных остальным участникам действия. Московский театр «АпАРТе» не просто так взял красивое слово в качестве своего названия. Спектакли на обеих сценах (на Тверском бульваре и недалеко от станции метро «Таганская») проходят в атмосфере доверительного общения с залом — этому способствует небольшая дистанция между актерами и зрителями.

И вообще здесь все как будто по-домашнему. Перед началом спектаклей сотрудники театра сами просят выключить мобильные телефоны, — вживую, без привычной заранее записанной фонограммы.

От «Группы граждан» до «АпАРТе»

Этот театр начался с одного человека — актера и режиссера Андрея Любимова. Свои первые спектакли он поставил в Московском молодежном театре-студии «На Красной Пресне» (из него впоследствии вырос театр «Около дома Станиславского»). В 1987 году Любимов понял, что хочет делать свой театр. Так появилась идея создать студию «Группа граждан».

Труппа была немногочисленная, но преданная своему делу. Спектакль «Приглашение на казнь» стал сенсацией — сцены из романа Набокова играли в троллейбусе, идущем по Бульварному кольцу от Трубной площади до Пречистенской набережной. Репертуар «Группы граждан» составляли постановки по произведениям классиков — от Жюля Верна до Алексея Толстого и Михаила Булгакова. В них было много музыки — с молодыми и амбициозными артистами с удовольствием сотрудничали фольклорные и джазовые ансамбли.

К 1993 году маленькая «Группа граждан» выросла в Московский центр сценических искусств со звучным названием «АпАРТе». Еще через пять лет центру присвоили официальный статус театра. Вскоре у него появилось и собственное полуподвальное помещение на Тверском бульваре, которое артисты приводили в порядок собственными силами. Пока новое помещение обживалось, спектакли играли на сцене театрального дома «Старый Арбат» в Филипповском переулке.

Кстати, один спектакль «АпАРТе» там идет до сих пор — это комедия «Дорога цветов» по пьесе Валентина Катаева.

Зал в здании на Тверском бульваре похож на небольшую репетиционную площадку — здесь всего 44 места. Но каждый вечер здесь аншлаг, и кресла по обе стороны сцены всегда заняты зрителями.

Несколько лет назад «АпАРТе» обзавелся еще одной площадкой — на улице Александра Солженицына. Здешний зал, оборудованный самой современной звуковой и световой аппаратурой, ощутимо больше: он рассчитан на 110 зрителей.

«Около дома Станиславского»: что нужно знать о театре Юрия Погребничко

Что смотреть

Тем, кто еще ни разу не был в «АпАРТе», советуют начать знакомство с «Ревизора. 1835» в постановке Андрея Любимова. Он, кстати, тоже появляется на сцене — в роли попечителя богоугодных заведений Артемия Филипповича Земляники. Режиссер обратился к первой редакции знаменитой гоголевской комедии, датированной как раз 1835 годом.

Он также использовал черновики писателя. В спектакле играют заслуженные артисты России Иван Сигорских, Галина Виноградова и другие.

Музыкальный спектакль «Беда от нежного сердца» Любимов поставил по мотивам водевиля драматурга и поэта Владимира Соллогуба. В комическом сюжете Любимов разглядел трагические мотивы. Впрочем, все составляющие водевиля в его постановке на месте: путаница, каламбуры, внезапные встречи и, конечно, веселые куплеты.

Еще одна постановка Любимова — психологическая драма «Агата Кристи. Детектив» по пьесе королевы остросюжетной прозы, которую она написала на основе своего романа «Пять поросят» (1942). Главная героиня пытается распутать преступление, произошедшее 20 лет назад, и восстановить доброе имя своей матери. Одну из ролей играет сам режиссер, а актриса Лилия Соловьева — сразу двух персонажей, мать и ее повзрослевшую дочь.

Сюжет спектакля «С любимыми не расставайтесь» по пьесе Александра Володина известен благодаря экранизации Павла Арсенова 1979 года. В киноверсии роли молодоженов, по глупости решивших развестись, сыграли Александр Абдулов и Ирина Алферова, а в театральной — Максим Михалев и Антонина Комиссарова. Эта постановка появилась в репертуаре театра в 2016 году благодаря студентам Театрального училища имени М.С. Щепкина, выбравших пьесу Володина для дипломной работы.

Один из самых необычных спектаклей репертуара — рок-н-ролл-мистерия «Dверь» по пьесе бывшей заведующей литературной частью театра Маргариты Белой «Дверь для принца». Идея пьесы о жизни, взлетах и падениях рок-звезд возникла в кафе, план был набросан тут же на салфетках. Спектакль поставил молодой режиссер Иван Колдаре, которого завсегдатаи театра знают по «Утиной охоте». Музыку для постановки написали рокеры из Латвии, за хореографию отвечает танцевальная компания «Ятеатр».

Чем еще заняться

По понедельникам в театре артисты устраивают поэтические и музыкальные вечера. Поэтическая программа носит символичное название «Свободный понедельник» — зрителям предлагают провести время, свободное от прозы.

В разработке сейчас находится проект для самой юной аудитории — им занимается одна из актрис «АпАРТе», недавно ставшая мамой. Она предложила сделать интерактивные чтения сказок: дети будут слушать интересные истории и создавать к ним иллюстрации.

Совсем скоро театр готовится принять фестиваль La noche flamenca. Он начался 11 лет назад с вечеринки в одном из этно-клубов Москвы. В «АпАРТе» фестиваль проведут впервые. Гостям обещают два концерта: один будет посвящен традиционному фламенко, второй — экспериментальным постановкам с использованием элементов этого танца. Фестиваль пройдет 2 марта на новой сцене.

Казанского убийцу не пустили на сцену – Коммерсантъ Казань

Театр Российской армии убрал из названия авторской постановки по мотивам «Преступления и наказания» Федора Достоевского упоминание об Ильназе Галявиеве, который обвиняется в убийстве девяти человек в казанской гимназии. Постановка молодого режиссера Александра Плотникова претендовала на включение в репертуар театра, она получила положительные отклики зрителей, критиков и резонанс в СМИ. Однако политики назвали ее попыткой «подтащить» психопатологии убийц детей под «философские дилеммы Достоевского» и заключили, что с российским театральным искусством «что-то глубоко не так». В итоге коллегия театра сообщила, что предпочла этой работе постановки других авторов.

Театр Российской армии внес правки в публикации на своем официальном сайте о прошедшей с 13 по 15 августа «мастерской молодой режиссуры», приуроченной к 200-летию со дня рождения Федора Достоевского и направленной на поиск новых талантов, «интересных решений и сюжетов для дальнейшего развития театра». В числе шести эскизов спектаклей начинающих режиссеров была работа Александра Плотникова под названием «Преступление и наказание (Раскольников/Галявиев)». Она была представлена на большой сцене театра 14 августа.

В анонсирующем пресс-релизе, который театр разместил на своем сайте 10 августа, сообщалось, что «режиссер хотел бы соотнести мысли и действия убийцы детей в Казани с мыслями Раскольникова из „Преступления и наказания“». «Он (Александр Плотников.— „Ъ“)находит параллели в их отношении к матери, к людям, похожесть мыслей сегодняшнего антигероя из Казани и Раскольникова»,— говорилось в анонсе.

Напомним, 11 мая 19-летний выпускник казанской гимназии Ильназ Галявиев убил из ружья Hatsan Escort PS Guard 12-го калибра семерых школьников и двух учителей. Также он привел в действие самодельное взрывное устройство. В результате нападения пострадали 25 человек, из них 23 были госпитализированы. Ильназ Галявиев сдался силовикам и сейчас находится в СИЗО, ему предъявлены обвинения в массовом убийстве (ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Из постов на сайте театра следует, что в постановке используется видеообращение Ильназа Галявиева, опубликованное им в соцсетях до нападения на гимназию, в котором он называл себя богом и говорил, что намерен избавить мир от «биомусора». Также есть сцены нападения на школу и интервью с одним из учеников, который выжил, укрываясь от выстрелов за партой.

Показ эскиза, согласно информации на сайте театра, вызвал дискуссию зрителей в зале, в финале которой на сцену выбежала 16-летняя школьница. «Когда случилась трагедия в Казани, мы в своем классе, мы и плакали, и говорили, и думали, что сделать, чтобы это исправить, как сделать, чтобы не было этого в нашей жизни… думали и так и не решили своим несовершенным 16-летним мозгом, ничего не могли решить. И я посмотрела спектакль, и мне стало легче. Потому что здесь я чувствую решение. Я еще точно не знаю, какое оно, но я его чувствую. Я хочу, чтобы мои одноклассники увидели это»,— сказала она.

Критики, входящие в экспертный совет мастерской, назвали постановку одной из лучших. «В эскизе Александра Плотникова „Преступление и наказание“ впервые за всю историю инсценирования романа „идея“ убийцы боролась с „правдой“ жертвы, редукция главного героя была предпринята режиссером концептуально»,— отозвалась кандидат искусствоведения Наталья Скороход. «Отличная работа Александра Плотникова „Преступление и наказание“. Подход режиссера к роману Достоевского — яркий способ сделать его частью личного, очень личного опыта не только создателей, но и зрителей, прежде всего молодых»,— сказала театральный критик Алена Карась. Ее коллега Александр Вислов особо отметил, что «Александр Плотников выхватывает примеры таких вот преступлений из недавних трагических событий». Он назвал эскиз «прекрасным заделом на будущий спектакль — событие, который будут обсуждать и который, возможно, внесет свое слово в историю современного прочтения произведений Федора Михайловича».

Однако творческие искания молодого режиссера не оценили политики. Член Совета Федерации Алексей Пушков в своем telegram-канале написал, что «что-то глубоко не так с нашим театральным искусством». «Не в силах создать что-то свое, паразитируют на классике, извращая ее и низводя до собственного уровня. А теперь копаются в психопатологиях убийц детей, пытаясь подтащить их под философские дилеммы Достоевского»,— отозвался сенатор о работе. «Такое — в Академическом театре Российской Армии»,— отметил он. «Прежние критерии подверглись беспощадной неокультурной хирургии: отныне главное — похайповее и поскандальнее. На искусство „неотворцы“ не способны. Только на низкопробный плагиат и скандал»,— заключил господин Пушков.

Ранее президент Татарстана Рустам Минниханов требовал от силовиков жестко «пресекать попытки героизации злоумышленника», полагая, что публикации о жизни Ильназа Галявиева «побуждают к совершению подобных действий». «Поэтому любые попытки романтизации преступника должны быть под особым взором правоохранителей»,— настаивал он.

Сейчас постановка Александра Плотников на сайте театра называется просто «Преступление и наказание» — без упоминания казанского стрелка. Театр разместил новый пост, в котором заверил, что в эскизе спектакля не было сравнения героя Федора Достоевского и Ильназа Галявиева. «В эскизе „Преступление и наказание“ не было отождествления Галявиева и Раскольникова, как пишут в некоторых СМИ. Если и говорить о параллелях, то Раскольников в эскизе отождествляется с другим убийцей — неизвестным мужчиной, который зарубил топором прабабушку и прадедушку режиссера. Главное послание эскиза в том, что Раскольников — обычный никчемный убийца»,— поясняют в театре.

Вчера театр опубликовал сообщение, согласно которому «Преступление и наказание» по версии Александра Плотникова не будет включено в репертуар. «По решению экспертного совета и творческой коллегии театра для дальнейшей постановки выбрано два эскиза — „Бобок“ в постановке Сергея Тонышева и „22.12.1849“ Филиппа Виноградова»,— говорится на сайте.

Полина Петрова, Полина Бердникова

Главные события в Москве с 8 по 14 ноября

На территории Москва-Сити открылась новая модная точка — клуб йоги и танцев High Level Club — уникальное сочетание философии здорового образа жизни и wellness-пространства с панорамными видами, где эта философия сливается с атмосферой динамичного города. Премиальный клуб объединяет в себе лучшее из культуры запада и востока: танцы и йогу. Резиденты могут попробовать более 30 направлений от хатха-йоги и аргентинского танго до Alfagravity и High Heels, самостоятельно управлять занятиями, выбирать индивидуальные или групповые тренировки, посещать закрытые вечеринки и мероприятия клуба, принимать участие в выездных турах, ретритах и мастер-классах, знакомиться с единомышленникам и наслаждаться всеми привилегиями клуба.

Меню услуг условно поделено на две зоны: йога и медитация — время для полного погружения и уединения, и танцы — энергичные занятия, чтобы почувствовать свое тело. В студии проходят практики классической йоги — хатха, тибетская и кундалини йога, а также йога «на высоте» — Air Yoga, Alfagravity и Antigravity. Среди авторских методик — Animal Flow, виньяса флоу и ночная гонг-медитация с панорамными видами на ночной город. Среди танцевальных направлений представлены парные: сальса, бачата, рок-н-ролл, аргентинское танго, латина, ballroom dance, а также женская пластика, high heels, body ballet, belly dance, caribbean mix, zumba, jazz-modern, kizomba, contemporary и даже индийские танцы одисси. Помимо йоги и танцев в High Level доступны такие редкие направления искусств, как капоэйра и тай бо для открытия новых граней своего тела, а также массаж для восстановления организма после тренировок или наоборот, подготовке к занятиям. Натуральные материалы в интерьере пространства, панорамные виды на Москву и много зеркал задают настрой с самого порога, но чем глубже вы погружаетесь в философию High Level, тем яснее становиться, что это не просто спортивная студия, а место силы и трансформации. Клуб работает по системе резидентства и гарантирует гостям максимальный комфорт и приватность.

Армандо Диамантэ: «Я говорю: «Не превращайтесь в ДК КАМАЗа, ребята!»

Директор «Мастеровых» о спектакле, которым откроют новое здание, смене главного режиссера, 20-летнем знакомстве с Гузель Яхиной, работе в БСМП и правильных урнах

Следующий сезон челнинские «Мастеровые» должны провести уже в новом современном здании. Именно будущие изменения в жизни театра заставили директора Армандо Диамантэ, по его словам, остаться в этой должности, которую он занимает с 2013 года. «Мастеровые» часто называют лучшим русским театром Татарстана, хотя сам руководитель считает более точным определение «русскоязычный драматический театр», представляющий всю мировую культурную палитру на русском языке. О расставании с главрежем Денисом Хуснияровым, преимуществах муниципального статуса, причинах редких гастролей в Казани и антителах у своих сотрудников Диамантэ рассказал в интервью «БИЗНЕС Online».

Армандо Диамантэ: «Я сам ни на грамм не поменялся. Сам захотел именно в театр, именно просил тогда мэра Челнов Василя Гаязовича Шайхразиева, что хочу после телевидения руководить театром»

«Мастеровые» не авторский театр, у нас другая концепция»

— Армандо Луиджиевич, вы инициировали в «Мастеровых» очередную «тихую революцию». Театр покинул главный режиссер Денис Хуснияров, высказавшись в СМИ, что категорически не согласен с планами дирекции. В свое время наше с вами знакомство случилось также после шумного ухода главрежа, Георгия Цнобилдзе. Но в этот раз все же ситуация иная, за пять с половиной лет ваш тандем с Хуснияровым добился солидных творческих результатов. Честно говоря, даже немного обидно, что вы так расстались. Что же случилось, с какими планами был не согласен теперь уже бывший главный режиссер?

Кто такой Армандо Диамантэ?

Армандо Луиджиевич Диамантэ (11 ноября 1972 года) — директор МАУК «Русский драматический театр „Мастеровые“».

Родился в селе Ципья Балтасинского района ТАССР. Окончил театральный факультет Казанского института культуры по специальности «режиссура» (1992), Институт повышения квалификации работников кинематографии по специальности «игровое кино», юридический факультет ТИСБИ (2009).

С 1992 по 1998 год — автор телепередачи «Ты у меня одна» на канале 2×2.

С 1998 по 2004 год — работа в сфере рекламы.

С 2004 по 2005 год — начальник отдела маркетинга холдинговой компании «Татнефтепродукт».

С 2005 по 2013 год — руководитель филиала телеканала «Эфир» в Набережных Челнах.

С 2012 по 2014 год — руководитель городского проекта «Культурный город», советник по культуре руководителя исполкома города Набережные Челны.

С 2013 года — директор русского драматического театра «Мастеровые».

В 2020 году — заведующий платным отделением БСМП города Набережные Челны.

— Я думаю, что тут дело не в планах дирекции, на тот момент и планов-то особых не было. Просто красивый ответ для журнала «Театр». На самом деле, существует такой цикл: 5–6 лет, и что-то меняется. Главный режиссер Валентин Ярюхин здесь тоже пробыл 6 лет, потом ушел. Мы очень благодарны Денису, он очень много дал театру, многие наши успехи — это его заслуга. Но мы должны идти дальше, «Мастеровые» не авторский театр, у нас другая концепция.

— Новым главным режиссером театра с октября стал Андрей Шляпин. Не сказать чтобы это имя было на слуху. Чем обусловлен выбор, кто вам посоветовал Шляпина?

— Его нам порекомендовали Олег Лоевский, Нияз Игламов и Радион Букаев. У трех разных, но очень авторитетных в мире театра людей была в списках одна и та же фамилия, это заинтересовало. Мы с Андреем встретились, пообщались и теперь работаем вместе.

Кто такой Андрей Шляпин?

Андрей Шляпин — главный режиссер театра «Мастеровые» с октября 2021 года.

В 2012-м с отличием окончил режиссерский факультет РАТИ-ГИТИС (мастерская Каменьковича и Крымова). Его дипломный спектакль «Жутко громко & запредельно близко» по мотивам одноименного романа Джонатана Сафрана Фоера показан в Калифорнийском университете COLARTS.

За свою режиссерскую карьеру Шляпин поставил более 30 спектаклей в российских театрах, в том числе в Московском театре им. Моссовета, Пензенском областном драмтеатре, Лысьвенском театре драмы и др.

С 2017 по 2019 год был художественным руководителем Березниковского драматического театра, где поставил 11 спектаклей. Три из них попали в лонг-лист престижного театрального фестиваля «Золотая маска».

Шляпин — постоянный участник творческих лабораторий не только в России, но и за рубежом. В его режиссерском багаже эскизы спектаклей в театрах Самары, Перми, Москвы, Норильска, Ясной Поляны, Барнаула, Лос-Анджелеса и др.

— При этом не можем вам не сделать комплимент, что за годы директорства в «Мастеровых» многие в театральном мире Татарстана, кто очень скептически относился в свое время к вашему назначению, изменили мнение, если судить по личным разговорам.

— Я сам ни на грамм не поменялся. Сам захотел именно в театр, именно просил тогда мэра Челнов Василя Гаязовича Шайхразиева, что хочу после телевидения руководить театром. Мне было очень интересно. Что касается вообще всех этих историй, да, это бесценный опыт — с тем же Цнобиладзе… Вообще, это же интересно, ты погружаешься в новый мир — например мир театра. И пытаешься смотреть внимательно как менеджер, как здесь работают механизмы. Кстати, одним из проводников в мир театра для меня был Денис Хуснияров, потому что я ходил и задавал ему вопросы. Я говорю: «Денис, почему вот так делается? Почему вот это модно?» И потом, когда уже стал ездить во многие театры Москвы и Питера, смотреть, как там устроено. Сейчас я могу сказать, что представляю, как устроен мир театра. Но, честно говоря, если бы не проект с новым зданием «Мастеровых», то вполне возможно, что я уже подумывал бы свою театральную миссию завершать.

— Почему?

— Прошло 8 лет руководства театром, как и на «Эфире» был тоже период в семь с половиной лет, и я подумал бы: ну что, ну не руководить же всю жизнь театром? На «Эфире» мы поработали, каких-то определенных результатов там достигли, взялись за театр, начали здесь работать, надеюсь, что достигли каких-то результатов. Я ловил себя на мысли, что стало скучновато. Но когда появился проект нового здания, то понял, что это совершенно другое.

«Мастеровые» не авторский театр, у нас другая концепция

«Мне не нравится, как у нас работает художественно-постановочная часть»

— Привести в «Мастеровые» больше зрителей — это вызов для вас?

— Вот у нас зал — 150 мест. Если мы откроем сайт «Мастеровых», то увидим, что часто на пару недель вперед все продано. Это прекрасно. Но это когда у тебя 150 мест. А если у тебя 500? Сможешь ли ты? Это совершенно другой уровень. Совершенно другая техника, бюджеты, возможности. Это другая лига. Это все равно что ты выступал, условно, на каких-то автосоревнованиях на LADA, а потом тебе предоставили крутой автомобиль и сказали: а теперь покажи, что ты можешь! Так что это вызов, конечно. Опыт будет удачным, если вы увидите уже расписание нового театра: 500 мест — мест нет. Все, значит, мы смогли. А это очень сложная задача. И еще остался ряд вещей в театре, которые не сделаны.

— Например?

— Мне не нравится, как у нас работает художественно-постановочная часть. Она работает как обычно работают в театрах. Но если с точки зрения менеджмента смотреть, исключительно организацию работы, планирование… У меня даже был такой опыт — многие организации к нам достаточно дружественно относятся — я попросил камазовцев, внедрявших у себя бережливое производство: давайте в театре попробуем внедрить бережливое производство! То есть это такой ребус — а вообще такое возможно или нет? И вот они приходили, мы им рассказывали, как все здесь устроено, они пытались рассмотреть эту структуру с точки зрения бережливого производства… Если бы такой проект был сделан… ХПЧ надо серьезно заняться, мы пригласили специалиста из Томска, у него опыт работы в больших театрах, и сейчас мы создаем новую структуру.

А так у нас определенные части, получается, рванули: актерские, режиссерские. Это да, мы смогли какой-то определенный результат показать. А вот, скажем, структурные вещи — они отстают. Потому надо доделать, как-то нехорошо. Причем другие театры и другие ХПЧ не показатель. Я вообще очень редко что беру из театров. Потому что опять же с точки зрения менеджмента театры отстали очень сильно. Они не являются показателем. Те же кинотеатры гораздо дальше продвинулись, и поэтому их опыт достаточно интересен. Но в то же время не воспринимайте все буквально. Попкорн продавать мы не будем, никто в зале сидеть и хрумкать не станет.

Опять же, возьмем классику, антракты. Что такое антракт? Обычно в театре это люди выходят, естественно, в дамский туалет, буфет… Вот она, классика антракта. А мы теперь работаем над антрактами так, что это как отдельный спектакль. Отдельное шоу.

— Как на спектакле «Пигмалион. Шоу»?

— Смотрите, это уже становится флагманом! «Пигмалион» отлично подошел по своему формату. Это шоу.

— И в фойе настоящий мюзик-холл.

— Да-да-да. Это было умышленно сделано. Здесь, знаете, в чем повезло? Во-первых, очень хорошо откликнулась вся бригада, которая делала «Пигмалион». Они нам очень сильно помогали. Придумывали эти фотозоны, там что-то делали. То есть обычно бывает так: «Ребята, не грузите меня, вот вам спектакль, в крайнем случае еще я вам придумаю афишу — утвержу. Художник нарисует, а я, режиссер, утвержу».

Но опять же у афиши театральной есть такие моменты: либо она носит эстетский характер — показывает уровень, а есть еще чисто маркетинговая задача — продажи. То есть она должна завлекать! И не всегда эти две задачи совпадают. То есть, например, придумают афишу, я говорю: классно! Но с точки зрения маркетинга я не понимаю, с помощью каких инструментов она будет продавать. Она стильная, но, когда ты делаешь какой-то продукт, он же на определенную аудиторию.

Например, тот же «Пигмалион» — ребята, не судите строго. У меня огромное количество вопросов к «Пигмалиону».

«Вообще нормальный, хороший спектакль, я имею в виду фестивальный, в режиме «один раз в месяц» и идет. И даже это не противоречит коммерческой линии»

«Денег на спектакли нам никто никогда не давал ни в каком количестве»

— Но это очевидный кассовый хит. Такое качественное развлечение в конце рабочего или выходного дня.

— Исключительно такая задача и ставилась. Денег на спектакли нам никто никогда не давал ни в каком количестве. Повезет грант выиграть — хорошо. Нет так нет. Мы работаем только с собственными деньгами. Это участь любой коммерческой структуры по большому счету. Не заработал денег — нет. И получается, что мы поставили сложную задачу, нет у нас талантов выбивать из государства деньги, как у Славутского, например. Я совершенно искренне говорю — таких талантов у нас нет. Когда меценаты, государство или еще кто-то оказывают такую мощнейшую поддержку, я могу только снять шляпу перед своим коллегой.

Но мы работаем сами. Помните известное латинское выражение — необходимость обостряет разум? То есть ты поставлен в такую ситуацию… Когда я говорил Хусниярову: «Денис, мы не можем ставить нетленку за нетленкой, потому что нетленки — это условно фестивальное направление». Это все-таки узко сегментированная область. Эстеты пойдут на «Три сестры», а я говорю: «Ну будут три учительницы по литературы в зале сидеть и получать удовольствие». Денис просил Чехова, я упирался целый год. Опять же утверждал: «Денис, ну очень тяжело сейчас продавать Чехова».

Почему? Ну давайте рассмотрим сюжет как таковой. Сюжет о чем? Томятся, томятся и томятся. Три часа они пьют чай, вспоминают, ностальгируют, потом снова пьют чай — какой воздух, самоварчик, посидели: «Ах, боже мой, боже мой, как мы жили». И все это продолжается три или четыре часа. В современном мире, я не говорю про адептов настоящей литературы высокой, их не так много… В современном мире, где экшен, где клиповое мышление, где постоянно что-то… Сейчас и кино по-другому снимают. Я включаю телевизор и начинаю смотреть. Если в течение 10 минут меня не заинтриговали — выключил, поставил другое кино. Это тестовые 10 минут. Наверное, то же самое есть у театра. Книгу тоже начинаешь читать, если она тебя увлекает, то всё. Поэтому я как продюсер не скрываю, что основная функция директора театра — абсолютно не хозяйственная, а продюсерская. Если у него нет, конечно, отдельного продюсера.

— Если раз в месяц показывать «Три сестры», то 150 человек на 12 месяцев умножить — 1,8 тысячи человек. Неужели не найдется в год столько зрителей в Челнах у Чехова, к тому же спектакль Хусниярова обласкан фестивалями?

— Найдется. Но когда я смотрю афишу, то вижу, что на иные спектакли билетов уже нет, а на «Три сестры» что-то в продаже еще есть.

— На «Три сестры» можно школьные классы приводить.

— Четыре часа спектакль идет. Здесь еще проблема в объемности. Причем я смотрел «Три сестры» Юрия Бутусова в театре имени Ленсовета в Питере, я досмотрел, был одним из немногих, кто сидел до самого конца.

— Ну там пять с половиной часов. Треть зала уходит, зато оставшаяся в полном восторге, лишний раз подтверждая культовый статус этого выдающегося режиссера.

— К концу, может, треть, может, половина уходит — я не подсчитывал. Но да, отряд терял своих бойцов по ходу боя. И мы тоже где-то, наверное, треть, может, 40 процентов после первого действия «Трех сестер» теряем. Ничего страшного. Понимаете, мы можем жить вот в таком формате, и мы делаем подобные спектакли для тех, кто понимает, некоммерческие проекты. И при этом умудряемся жить. Почему? А потому, что у нас есть «Свидетель обвинения», у нас есть «Дуры мы, дуры». У нас есть «Пигмалион», который был сделан исключительно для чего? Зарабатывать деньги, с помощью которых мы ставим, скажем, спектакли. Вообще нормальный, хороший спектакль, я имею в виду фестивальный, в режиме «один раз в месяц» и идет. И даже это не противоречит коммерческой линии.

«Работать без Лены Сорочайкиной — это тоже интересный эксперимент. И Лена сама с интересом смотрела, как это все делается. Без ревности»

«Давай, спасай ситуацию, ничего не надо эстетствовать»

— Никто не разбежался из театра «Мастеровые» за пандемийный год? Как это было, когда нельзя было даже репетировать и все сидели по домам?

— Да, когда совсем нельзя было репетировать, все сидели по домам. Очень сильно скучали. Но мы технически просто всех отправили в отпуск, выделили отпускные, чтобы люди хоть с деньгами какими-то были. Нам повезло, у нас деньги имелись. Но вместо того, чтобы тратить их на проекты, мы их просто прожрали, потому что новых подпиток не появилось, а ситуация оказалась такой достаточно серьезной.

Смотрите, у нас во время пандемии репетировался спектакль «Жизнь прекрасна». Режиссер — Алессандра Джунтини, которая ставила у нас «Танец Дели». Это тоже не железное правило, но у нас режиссеры, как правило, так получается, питерские в основном. Спектакль уже был практически готов, но пандемия, все закрыто. Мы этот проект заморозили, ждали улучшения ситуации, прежде чем выпустить. И если бы кто-то сказал там, условно, что пандемия продлится три месяца, а потом случится вот то-то, было бы проще. А здесь непонятно. Мы же думали: ну ладно, на две-три недели закроют. А тут проходит месяц-другой… И потом появилось разрешение — 50 процентов зрителей на спектаклях.

Мы снова вызываем Алессандру Джунтини, потому что за время пандемии они все это потеряли. Имеется в виду весь спектакль. И заново проходит репетиционный процесс, и мы выпускаем этот продукт. Потом мы понимаем, что люди еще боятся немножко идти в театр. То есть мы готовы, а люди боятся. Потому первые разы, когда нам 50 процентов разрешили условно, людей приходит 30 процентов. И мы не понимаем, что происходит. Сейчас уже этого нет, но тогда было. И мы понимаем: есть понятие окупаемости спектакля. Ну, например, она составляет 30–40, иногда, в плохих ситуациях, 50 процентов. Вот «Пигмалион», кстати, спектакль недешевый в самом прокате, но он отбивает себя безусловно. Однако мы понимали, что «Жизнь прекрасна» не будет тем флагманом.

И последние остатки денег потратили на «Опасный поворот». Режиссера Валентина Левицкого срочно выдернули из Питера — давай детектив. Его «Свидетель обвинения» идет пять лет, до сих пор полные залы, хотя я смеюсь, по-моему, все знают уже, кто убийца. «Давай, спасай ситуацию, ничего не надо эстетствовать. Ни на какую „Золотую маску“ мы в данный момент не претендуем. Нам нужен хит», — говорю я режиссеру. Он делает этот спектакль, но он не становится мегахитом. И тогда говорю себе: в чем моя ошибка? Слишком тяжелая вещь. Пристли — это уже такой серьезный автор. Я ему предлагал, я говорил. Но вот тянет у нас режиссеров в психологизм, и это утяжеляет конструкцию. Он делает спектакль вкусным, прекрасным. Но каждый раз, когда ты завышаешь какие-то эстетские моменты… Когда ты на достаточно высоком уровне, то чуть дальше уходишь от массового зрителя.

— Почему у режиссера Ильи Архипова с «Пигмалионом» получился хит?

— Разговор был у меня с Денисом. Я говорю: «Денис, мы всё после пандемии пытаемся сделать мегахит. Давай попытку №3». И тогда он сказал, что есть такой Илья Архипов. Он работает полностью со своей командой. Очень интересный тоже эксперимент. У нас же всегда делала спектакли наш главный художник Елена Сорочайкина. Ну давайте, попробуем сделать автономный от Лены проект.

— Сорочайкина — едва ли не лучший театральный художник в Татарстане.

— Потому работать без Лены Сорочайкиной — это тоже интересный эксперимент. И Лена сама с интересом смотрела, как это все делается. Без ревности. Я же у нее потом мнение спросил: как тебе? Она сказала: костюмы, конечно, вау. Она это оценила.

И потом еще, смотрите, важно всегда думать наперед. Как в моих любимых шахматах. Намного наперед. Я давно думал, каким спектаклем открывать новое здание. Это важно, чтобы не получилась такая история, как с татарским театром имени Гилязова, который переехал в новое здание, но нет такого «бабах» — грандиозного открытия.

— Они решили бахнуть на четыре часа спектакль по Шамилю Идиятуллину «Город Брежнев». То есть вы как менеджер сомневаетесь в том, что надо было так делать?

— У них нет продюсера, кстати. Я это понял сразу. Потому что продюсер на многие вещи сказал бы: ребята, я понимаю, что вас тянет к творчеству, но давайте не терять какой-то…

— Фарид Бикчантаев, кстати, поддержал своего ученика, худрука театра Олега Кинзягулова. Он сказал: «Смотри, у тебя будет первый спектакль в Челнах, который идет четыре часа. Ни у кого не было, а у тебя будет!»

— «Три сестры» у нас идут четыре часа. Да дело не в этом! Ставь хоть 18 часов! Важно, для чего ты это делаешь, с какими ресурсами. Чтобы были адекватно вложены средства.

«Я, когда ходил в Набережночелнинский татарский театр, был там и на первой постановке, и на «Город Брежнев» тоже заходил. Ты мог поставить такой спектакль и в своем старом здании. А тебе дают новое для того, чтобы у тебя появились новые возможности»

«Это очень серьезный вопрос — выбор названия для открытия долгожданного нового здания»

— В общем, вы знаете, чем открывать будущее новое здание «Мастеровых» в сезоне 2022/23.

— Открытие здания должно привлечь не только своим залом, понимаете? Ты делаешь некий продукт, а привлекаешь стенами. Наверное, это не совсем правильно. И сам продукт, и стены, все в совокупности должно быть. Это очень серьезный вопрос — выбор названия для открытия долгожданного нового здания.

Я, когда ходил в Набережночелнинский татарский театр, был там и на первой постановке, и на «Город Брежнев» тоже заходил. Ты мог поставить такой спектакль и в своем старом здании. А тебе дают новое для того, чтобы у тебя появились новые возможности. Следовательно, логично, что это все нужно уметь использовать. Новый звук, новый свет, новое пространство — сцена. То есть все. И к этому надо заранее готовиться! Кто так не считает, поступает по-другому.

Изначально я полагал, что открываться нужно мюзиклом. Вот это было бы грандиозно. Но что такое поставить мюзикл? Я проанализировал, что такое мюзикл. Понял, что это огромное количество средств. Это совершенно другой подход, совершенно другой уровень работы — замахнуться на мюзикл. И тут появилась возможность сделать маленький шажок в данном направлении. Мы не делали «Пигмалион» мюзиклом, но это первый шаг в ту сторону. В этом и задача. У тебя патрон из дроби, и ты можешь пальнуть в зайца и убить зайца, если попадешь. Но у тебя не так много патронов, поэтому ты ждешь, пока зайцы соберутся в одном месте, чтобы твоя дробь, которая рассыпалась, еще кого-нибудь прихватила. Вот это разумный расход средств и возможностей. Новый рынок, абсолютно новое направление — мюзикл. Непонятно, там надо изучать, кто это делает, как это делает.

Но все же мюзикл мы решили оставить на 2023 год. Откроем мы сезон в новом здании постановкой «Обыкновенное чудо» Шварца, согласитесь, это название вообще очень подходит к появлению нового театра в нашем городе. Что это, как не обыкновенное чудо? Ставить будет Андрей Шляпин. А вот художником по свету мы пригласили Евгения Леонидовича Ганзбурга, одного из лучших специалистов в России, он поможет нам освоить новые возможности. А Архипов нам поставит сказку «Алиса в Зазеркалье» к Новому году. Уверен, что получится красиво.

— Намного больше будет пространства на сцене в новом здании?

— Намного. Как минимум раза в два. Какие-то спектакли не встанут на большую сцену, какие-то встанут. Теперь мы уже делаем с расчетом. Мы художникам говорим: сейчас ты умещаешься в этом пространстве, но потом это же, либо чуть-чуть дополнив, тебе придется вынести в другое пространство.

— У вас там будет одна сцена?

— Две, иначе куда мы денем наш репертуар?

— Ждать в малом зале экстремальный артхаус?

— Понимаете, я за гибкое мышление. Мы говорим: давайте попробуем, давайте какие-то вещи сделаем. Давайте посмотрим, как это идет. Я никаких не хочу давать зареканий: вот этого не будет. Идей много, все станем пробовать.

«Мастеровые» — муниципальное учреждение. А руководство города не вмешивается в нашу политику. И в этом плане мы очень благодарны»

«Никто ни в какой форме не вмешивается ни во что происходящее в театре»

— Интересно, Казань как-то присутствует в вашей жизни как руководителя театра в Набережных Челнах? В виде министерства культуры РТ или как-то еще?

— Допустим, мы считаем, что у «Мастеровых» есть определенный успех. Так вот, одна из заслуг и сильнейших сторон, я считаю, какого-то прогресса заключается в том, что никто ни в какой форме не вмешивается ни во что происходящее в театре. Не дает никаких ценных указаний, не машет величественно рукой, куда нам надо идти. Мы сами определяем свой путь. И это идеальная форма, которая при определенных способностях менеджмента дает результат. Поэтому с Казанью мы не коммуницируем. Каких-то указаний от министерства культуры не получаем. Но мы немножко разные ведомства, все-таки не забывайте, что «Мастеровые» — муниципальное учреждение. А руководство города не вмешивается в нашу политику. И в этом плане мы очень благодарны.

— Вы очень редко приезжаете в Казань со спектаклями, кажется, что это неправильно.

— Смотрите, я весной пообщался с Александром Яковлевичем Славутским, руководителем театра имени Качалова. Я ему объясняю свою позицию следующим образом. Мы русский драматический театр, вы русский драматический театр. Говорю: мы должны выступать на сцене русского драматического театра. У нас очень теплые, дружеские отношения с Камаловским театром. Но, мне кажется, как-то странно, что мы выступаем, например, в малом зале театра имени Камала. Это с точки зрения дружбы здорово. А с точки зрения маркетинга я не понимаю, почему русский театр не может выступить на сцене русского театра. Непросто у нас идут переговоры с Александром Яковлевичем. Он не говорит нет никогда. Но сложно там.

— Вы ему звоните или просто сталкиваетесь на каких-то мероприятиях?

— Нет, на каких мероприятиях мы можем вообще сталкиваться?

— Ну, может, вам депутатом Госсовета РТ стать?

— Нет, не надо мне становиться депутатом Госсовета, пусть каждый занимается своим делом. У него есть силы на всех фронтах, а у меня еще, кроме театра, есть нейрофизиология и куча других увлечений.

То есть нужна площадка. Мы в этом году не приехали, но я думаю о том, что в Казань приезжать надо. Но опять же я говорю, что мы живем на свои собственные деньги. То есть как мы сейчас куда-то поедем? Поездка стоит денег, перевозки стоят денег, гостиница стоит денег. Нам никто на это никаких средств не дает. Поэтому чисто экономический есть еще момент.

Так что живем по средствам, скажем так. В Казань приехать хотим. Было бы интересно привезти, например, того же самого «Пигмалиона» туда и посмотреть, как это будет смотреться. Но если я говорю как продюсер, мне еще нужно все это изучить. Я, к сожалению, вообще не так часто в Казани бываю. Я бы даже сказал, что в последнее время редко бываю. Когда еще являлся членом Общественной палаты РТ, тогда хоть по этим делам приезжал. Теперь я член комиссии по культуре при президенте Татарстана, но она собиралась всего один раз в Казанской ратуше. Вот там я был. Там даже появилась возможность у всех высказаться. 

«Я сегодня даже просить ничего не хочу, Рустам Нургалиевич!»

— Вы говорите, что на вас никто и ничего не влияет…

— Ну рынок влияет, получается.

«Чудное совпадение, когда и спектакль достаточно высокого уровня, и зрители его любят»

— Это понятно, а какие-то известные люди дают советы? Тот же выбор главного режиссера, вы назвали имена тех, кто помог определиться. С профессиональным сообществом насколько у вас контакт завязан?

— Смотрите, давайте так. Есть культурное сообщество — критики, режиссеры. Тесный круг, я поддерживаю со всеми ровные отношения, но не сказал бы, что глубоко погружаюсь, потому что это немножко другие вопросы. Я предоставляю возможность, например, у нас была театральная лаборатория в июле.

— Насколько вы довольны ее результатами?

— …любопытно. Но пока в проекты не вылилось. Однако будем продолжать, это интересный опыт.

— Вообще чем вы руководствуетесь, когда приглашаете режиссера на постановку, есть какой-то свод правил, может быть?

— Самый главный критерий приглашения в наш театр — это профессионализм. Прежде чем ставить у нас, человек должен уже себя проявить, побеждать на фестивалях, быть на слуху. Вот, к примеру, я общался с Денисом Бокурадзе (худрук театра-студии «Грань» в Самарской области — прим. ред.), обсуждал наши возможности, с ним непросто говорить, он не любит ставить вне стен своего театра. Хочу слетать в Красноярск, познакомиться с Романом Феодори (главный режиссер Красноярского ТЮЗа — прим. ред.), в общем, жизнь как-то идет, что-то получается, что-то нет.

Есть ряд моментов, который обсуждается с режиссерами, например, правила, которые театр «Мастеровые» не нарушает. И об этих правилах сразу каждому режиссеру говорится, что мы не ругаемся матом, мы против оголения бессмысленного и совсем уж откровенного. И третье — мы не курим настоящие сигареты на сцене.

— Всего три правила?

— Да, пожалуйста, все остальное на ваше усмотрение. Всего три, и все как бы соглашаются. Вы можете сказать: ну как же, у вас же есть оголение в «Собачьем сердце». Там со спины, и там было оправдано, у меня даже вопросов к режиссеру Семену Серзину не возникло. Вообще очень интересный проект был с «Собачьим сердцем». Но это отдельная история. Вот и все ограничения. Я думаю, что эти условия абсолютно миролюбивы.

Сейчас я вам скажу те вещи, может быть, посчитаете, что они входят в противоречие с какими-то вещами, про которые говорил выше. Я все-таки понимаю, что театр — это один из последних оплотов такого высокого, чистого искусства. Понимаю, и хотелось бы это в театре сохранить. Не все у нас решают деньги. Вот, как это ни странно, с одной стороны, говорю о рыночной составляющей, о каких-то важных моментах, а с другой — никогда у нас не решалось все исключительно: «А, плевать, нам нужны деньги, давайте закроем на это глаза!» Не закроем. Мы не будем ставить непонятно что исключительно для заработка. Пока нам удается держаться, и это говорит о том, что интерес к высокому творчеству в любом случае присутствует. Если бы он вообще не существовал, было бы тяжело. Да, мы придумали вещи с локомотивами — то есть когда два-три хита тащат. И это позволяет распределить… Хотя у нас были такие вещи, чудное совпадение, когда и спектакль достаточно высокого уровня, и зрители его любят. Классический пример — это «Ревизор». Вот это прямо классика. «Ревизор» до сих пор раскупается полностью. И в лонг-лист «Золотой маски» он попал.

Когда мы начали делать «Кроличью нору», я был вообще где-то процентов на 60 убежден в провале. Думаю: «Ну все, никто не будет смотреть 40 минут, как дама ревет, вспоминая своего умершего ребенка. Кому это нужно? Зачем эта американская история? Она вообще никому не ляжет, мы сейчас в тартарары провалимся». И был срочно параллельно подготовлен проект «Свидетель обвинения» по Агате Кристи. То есть как спаситель и того, и другого. Как нечто, которое вытащит нас. Но там мы понимали, что делаем. А «Кроличья нора» тоже стала нашим успехом.

«Я говорю: давайте сейчас откроем фотографии всех театров лондонских с единственной целью — мы смотрим, какие урны там расположены. Давайте посмотрим Милан, Париж. Нас не интересует, что стоит у ДК за углом, нас интересует, что стоит там. Были выбраны те урны, которые сейчас имеются, потому что они соответствуют стилю»

«Все, начиная с мелочей, делается в другой стилистике, чтобы не было колхоза»

— В целом, когда смотришь спектакли «Мастеровых», иногда приходится удивляться хорошему вкусу, в общем, в театральной провинции. Тому самому вкусу, который часто изменяет и столичным театрам. Не зря регулярно можно слышать, что именно «Мастеровые» — это лучший русский театр в РТ.

— Ты подбираешь команду, людей, имеющих определенный вкус.

Армандо Диамантэ: «Мы ликвидировали администраторов как пережиток прошлого…»

— И у аудитории есть этот вкус?

— А мы, понимаете, уже постепенно людей приучаем к тому, что делаем. У них есть всегда возможность сравнить. Можно сказать, вы единственный театр. Да, но антрепризы приезжают, московские, питерские, пожалуйста. Идут в ДК КАМАЗа, и люди смотрят, что им предлагают. И уже могут сравнивать. То есть вот продукт полноценный, а вот антреприза. Что больше нравится, то и выбирайте.

Опять же, нам чуть-чуть повезло. Нам, возможно, сложнее было бы держать все время уровень, если бы имелась большая конкуренция, десяток театров. А здесь по большому счету единственный русскоязычный полноценный театр профессиональный в городе, и потому у людей есть выбор — либо принимать то, что предлагают, либо не ходить. Вот они принимают то, что есть. Для нас это очень важно.

Вот то, что вы говорите про стиль. Даже в мелочах. Вы были в наших туалетах? Зайдите. Это мелочь. И там мы стараемся. Причем это постоянная работа.

И провинция — это всегда, я считаю, у тебя в голове. Вот это очень важно. Ты провинциален, потому что провинциален в своей голове. Потому что ты думаешь, что не можешь вот так сделать. А если ты достаточно широкого кругозора… Вот даже мелочь. Урны, которые стоят перед театром. Этот ужас, который располагался перед театром. Я сказал, что это надо убрать. Это вообще не соответствует. И вы не представляете, сколько времени это заняло. Сейчас же есть интернет. Начали мы с Лондона. Я говорю: давайте сейчас откроем фотографии всех театров лондонских с единственной целью — мы смотрим, какие урны там расположены. Давайте посмотрим Милан, Париж. Нас не интересует, что стоит у ДК за углом, нас интересует, что стоит там. Были выбраны те урны, которые сейчас имеются, потому что они соответствуют стилю. И это политика: вот такое не соответствует нашему стилю, подобное надо выбивать из головы, вот это не пойдет, это ведерко с целлофаном внутри и какой-то наклеенной бумажкой — это не наш стиль. Все, начиная с мелочей, делается в другой стилистике, чтобы не было колхоза.

Армандо Диамантэ: «Мой кабинет полностью выстроен под мои «хотелки»

— А вы не боитесь нынешнее здание «Мастеровых», намоленное, терять?

— Нет. Мы другое намолим, это же от нас зависит. Мы намолили это здание, мы намолим и то тоже. Команда же переезжает. Город объявлял ведь о своих идеях, здорово, если здесь останется какой-нибудь театр. ТЮЗ, например. Хотя я вообще против ТЮЗов, как это ни странно. Вообще, как форма, я считаю, что юношеские, детские спектакли должны быть во всех театрах. Не надо для этого делать что-то отдельное. И проблема Казанского ТЮЗа в моем представлении, что нужно именно сначала убрать слово «ТЮЗ» и сделать из него полноценный театр.

«У нас, кстати, шутка есть, что надо «русский» убрать в названии и поставить «английский драматический театр», потому что у нас слишком много английских вещей. У меня кабинет в английском стиле»

«Гузель Яхина — милая талантливая девочка в моих воспоминаниях»

— Не хотели бы поставить в «Мастеровых» спектакль по какому-то, условно, татарскому тексту? По-русски, конечно… Или сделать, скажем, инсценировку «Зулейха открывает глаза»? Это был бы хит, куча споров.

— Здесь ситуация проще, я лет 20, не меньше, знаком с Гузель Яхиной. Давно-давно мы с ней познакомились. Мы с ней встретились на общегородском конкурсе на нестандартное мышление в Казани. Она там заняла первое место, я — третье. Меня вообще тяготит постоянное стремление к хайпам. Ах, вот это модно, значит, надо это схватить и хайпануть, сейчас «Зулейха» там, и всё. У нас, кстати, шутка есть, что надо «русский» убрать в названии и поставить «английский драматический театр», потому что у нас слишком много английских вещей. У меня кабинет в английском стиле. На самом деле, когда мы говорим, что у нас русский драматический театр, это не совсем правильно. У нас русскоязычный драматический театр. Мы не несем каких-то идей. Мы предоставляем весь мировой театр на русском языке.

И идеи постановки, как это сделали в татарском театре, «Города Брежнева» у нас даже не возникало, потому что мы вообще… Я все-таки такой космополит.

— Вы против местечковости в любой форме?

— Понимаете, все у нас проходит другого рода цензуру. Не географическую, а скорее репертуарную, художественную. То есть приоритет местной вещи, если в остальных параметрах она проигрывает, наверное, было бы странно выбирать такую вещь. То есть это должна быть драматургия вне зависимости от географии… Я не говорю о том, что местная драматургия не может быть великой и сродни Шекспиру. Пожалуйста, если мы натолкнемся на такую вещь.

— Но у вас не возникало желания поработать со старой знакомой Гузель Яхиной?

— У меня была мысль такая — пробный шарик. Мы вообще за все новое. И я с Денисом Хуснияровым разговаривал — давайте я позвоню Гузель и скажу: «Приезжай в Челны, мы тебе устроим творческий вечер в здании театра». У нас по понедельникам спектаклей иногда не бывает, артисты отдыхают. А любой продюсер против, чтобы здание простаивало. Пользуясь моим знакомством с Гузель и, в принципе, нормальными отношениями, можно это обсудить. Это все технически надо обговорить, и мы попробуем провести такой творческий вечер.

Но я вообще не совсем понимаю такой огромный ажиотаж вокруг «Зулейхи». Не потому, что она плохо написала, Гузель пишет достаточно хорошо. А потому, что я вообще не понимаю, почему у нас люди такие нетерпимые. Если она так считает, то она так считает. Это ее точка зрения. Ну пусть считает, зачем ее надо клеймить? Для меня это вопрос.

— Какой вы ее запомнили 20 лет назад?

— Она милая талантливая девочка в моих воспоминаниях. Она, по-моему, была школьницей, когда мы познакомились, и была художником. И победила на нестандартном мышлении как художник. Мы с ней пообщались, а потом много лет не разговаривали. И вдруг выходит роман «Зулейха открывает глаза». И я смотрю, автор — Гузель Яхина. Я говорю: где-то я слышал это сочетание — Гузель Яхина. Как она выглядит? Ба-а, да это же та Гузель-художница.

— Она сильно изменилась внешне?

— Нет, она узнаваема. Я как раз выступал на этом фестивале — писал прозу. Вы знаете, как мы познакомились? Она подошла ко мне и сказала: «Я считаю, что первое место нужно было отдать вам». Это вообще очень приятно, когда ты занял третье место, а обладатель первого… Это ее личное мнение, не говорю о том, что так действительно нужно было сделать. Но, понятно, на конкурсе нестандартного мышления художникам проще, чем литераторам. А Гузель в любом случае очень талантлива.

«Помните, я говорил, что наступает определенный период, когда ты уже начинаешь думать: ну все я уже там сделал. Как-то в интервью спрашивали: чем бы вы занялись, если бы не было театра? Я задумался и говорю: «Возможно, я был бы директором больницы»

«Я четыре месяца проработал в челнинской БСМП заведующим платным отделением»

— У какого количества сотрудников театра «Мастеровые» есть антитела?

— Уже у 95 процентов, все-таки тесный контакт происходит. У нас люди в театре в основном все переболевшие. Я вакцинировался. Потому что, как это ни странно, но был в очаге, работал в БСМП (больница скорой медицинской помощи — прим. ред.), однако есть, вероятно, люди, у которых организм не хочет ковидом заражаться. Невосприимчив. Но береженого Бог бережет, я себе прививку сделал. Пусть будет «Спутник» внутри.

— Нормально перенесли?

— Нормально. А так и должно было быть, если ты невосприимчив, ты и это не воспримешь. У меня то же самое произошло с прививками и против гриппа. Был такой период, когда мы театр еще не открыли, но репетировали. И как-то у нас во время репетиции все заболели разом. Тяжелых случаев не оказалось. Костюмер только в больнице немного полежала. А у большинства это день, два. Сорочайкина, если бы видели, как она прыгала! «А у меня ковид, ля-ля, ура!» — вот так скакала. Вы никогда такого ковидного не видели.

В прошлом году я четыре месяца проработал в челнинской БСМП заведующим платным отделением. И такой контраст был между больницей и театром, просто фантастический. После этого я еще больше театр полюбил. Поголовно всех стопроцентно в «Мастеровых» проверили на антитела. Вот это было совпадение, когда я и заказчик, и исполнитель.

— Что это был за опыт в БСМП? Кто вас туда позвал, почему вы согласились? Или и здесь сами захотели и предложили?

— Помните, я говорил, что наступает определенный период, когда ты уже начинаешь думать: ну все я уже там сделал. Как-то в интервью спрашивали: чем бы вы занялись, если бы не было театра? Я задумался и говорю: «Возможно, я был бы директором больницы». Сейчас, говорю, нет такой должности, она есть только на Западе. Здесь у нас главврач, и считается, что так нужно, а я на стороне менеджмента, думаю, что даже больницей может руководить менеджер. А еще у меня много лет тяга к авиации, я бы с удовольствием работал в аэропорту. Я все время, кстати, шучу с нашим аэропортом Бегишево, говорю: «Вы меня ждете? Вы готовы к моему приходу в авиацию?»

Так как я знаком в том числе с главврачом БСМП, мы разговорились, он меня пригласил. Там приходили на собеседование кандидаты на заведующего. Он попросил с точки зрения менеджмента посмотреть, что это за люди. Я пришел, посмотрел, люди немножко слабоватые, неготовые для этого. А потом как-то я предложил: ну давайте, мне интересно, новая область. Город очень не хотел отпускать. А я без разрешения города не могу еще чем-нибудь заниматься. По контракту так записано. И вот я их убеждал. Они говорят: нет, зачем, театр вдруг потеряет какие-то вещи или еще что-то. Но я не уходил из театра, я сразу сказал, что театр — это мой основной вид деятельности и это только как побочка. А она очень хорошо делилась. Потому что в больнице жизнь обычно происходит в первую половину дня. В театре наоборот — только после обеда и вечером.

— Почему в больнице проработали всего четыре месяца?

— А город дал разрешение только до Нового года. Единственный способ был уговорить, я сказал: «Давайте хотя бы до Нового года».

— Каких результатов добились за это время? Чем можете похвастаться?

— Очень немногим, кстати. Потому что там особая система. Там уже привыкли все как-то работать. Мои взгляды, возможно, в новинку оказались, потому что там были нюансы. Например, когда ты общаешься с коллективом или еще что-то, я всегда смотрел глазами пациентов. Это нормально с точки зрения менеджмента. Важен клиент. Но там существует и еще своя какая-то этика. Однако самое тяжелое в больнице было… Почему я говорил про контраст? То есть с утра ты занимаешься, там у людей боли, проблемы, люди болеют, умирают. И там эта аура, а ты должен абстрагироваться. А если, как в театре, начинаешь все близко к сердцу воспринимать, то смерть любого пациента для тебя будет искренней болью. С этим крайне тяжело работать.

Я очень благодарен руководству больницы за опыт, потому что я так много узнал о медицине, что, кстати, учитывая мой интерес к нейрофизиологии, совпадает с моими интересами. Это многого стоит. К сожалению, я не знаю в том направлении, которое нами было определено с главным врачом, идут ли они по нему. Хотя мы с главврачом общаемся, дружим, да и наши артисты иногда тоже болеют.

«Думаю, что провинциальность есть в каждом из наших сотрудников, просто от нее надо отказываться»

— Что еще в планах, не хотите стать театром республиканского подчинения, как Татарский театр имени Гилязова?

— А вы считаете, что мы в худшем положении, чем они?

— Кажется, что это дает дополнительные финансовые возможности.

— Знаете, наши финансовые вопросы мы решим сами. Зато там могут возникнуть другие вопросы, куча других вопросов.

— Которые сейчас можно спокойно решать на уровне города?

— Да. Потому что это очень сложно согласовывать даже чисто логистически. Мы работаем в тех реалиях, в которых мы работаем сейчас. Самое главное, резюмируя, — это гибкость мышления, небоязнь что-либо пробовать, небоязнь провалиться. Да, мы идем на риски. Безусловно, они должны быть обдуманы. И необходимо видеть концептуально. Не просто «сейчас нам нужно закрыть» — это тактические вопросы. А решать вопросы стратегически гораздо важнее. Кстати, когда у нас было заседание комиссии по культуре при президенте РТ, там присутствовали министр культуры РФ Ольга Любимова и президент Рустам Минниханов, первый президент Минтимер Шаймиев, и обсуждался серьезный вопрос концепции развития культуры до 2030 года, которое министерство культуры Татарстана представило. И я сказал одну фразу, просто боюсь, что ее не услышали, или не поняли, или не обратили внимания.

— Что любая концепция устаревает уже в тот момент, когда она принимается.

— Приблизительно, да.

Я говорил о том, что, ребята, есть одна проблема, мир не стоит на месте. И все это очень сильно меняется. И пока мы принимаем какую-то концепцию… Например, в шахматах (такой классический пример, один из моих любимых) ты продумываешь, как сыграешь эту партию, но всегда должен хотя бы предположить, как будет играть твой соперник. Переводя это с шахматного на жизненный язык, ты должен понимать, какие изменения произойдут, и это учитывать. У тебя программа должна обладать какой-то определенной гибкостью. Что при наступлении таких-то вещей мы идем туда.

И в чем сложность придумывания таких больших концепций, например, до 2030 года — абсолютно непонятно, что будет через несколько лет. Потому что само явление культуры — оно подвижное. То, что мы считали актуальным, становится неактуальным. То, что мы считали новым, не является новым. Самый мой больший шок был знаете какой, когда я начал заниматься театром? Мне попалась замечательная книжка, она называется «Постдраматический театр» Лемана. И шок у меня случился, когда он описывал все эти новые явления в театре, которые сейчас считаются передовыми. Он описывал театр 1970-х! Я понял: что для нас было передовым, современным, свежим — это 70-е годы на Западе! Как же мы сильно отстаем. Мы считаем, что делаем что-то новое, а они скажут: «Как они любят наше ретро, эти ходы 70-х годов используют». Удивительно, но это был самый большой шок. Когда я понял, что ничего нового, оказывается, в этом нет. А что же у них тогда сейчас новое?

То есть провинциальность театра зависит только от содержания мозга и руководителей, и зрителей. Вот один из законов менеджмента: если ты хочешь стать первым, вся твоя команда должна быть первой в своих областях. Там, где очень много субъективного, где очень много оценочного, крайне тяжело понять, насколько ты продвинут. Я не могу сказать, что мы полностью такие все продвинутые, что у нас нет провинциальности. Думаю, что провинциальность есть в каждом из наших сотрудников, просто от нее надо отказываться. Когда ты говоришь: нет-нет, это не то, это местечковое, это ДК КАМАЗа! Да простят меня коллеги. Я говорю: «Не превращайтесь в ДК КАМАЗа, ребята!» Сразу прошу прощения у коллег, за то, что упомянул их всуе, такое святое учреждение культуры. Ты не будешь провинцией, если сам этого не хочешь. И неважно, где ты живешь.

Константин Станиславский — Метод, цитаты и факты

Константин Станиславский был российским театральным актером и режиссером, который разработал технику натуралистического исполнения, известную как «метод Станиславского» или метод игры.

Кем был Константин Станиславский?

Константин Станиславский начал работать в театре еще подростком, став известным актером и постановщиком театральных постановок. Он стал соучредителем Московского Художественного театра в 1897 году и разработал перформанс, известный как метод актерского мастерства, позволяющий актерам использовать свои личные истории для выражения подлинных эмоций и создания ярких персонажей.Постоянно оттачивая свои теории на протяжении всей своей карьеры, он умер в Москве в 1938 году.

Ранняя жизнь и карьера

Станиславский родился Константин Сергеевич Алексеев в Москве, Россия, в январе 1863 года. (Источники предлагают разную информацию о точном дне его рождения. .) Он был частью богатого клана, любившего театр: его бабушка по материнской линии была французской актрисой, а его отец построил сцену в семейном поместье.

Алексеев начал сниматься в 14 лет, попав в семейный драматический кружок.Со временем он значительно развил свои театральные навыки, выступая с другими актерскими группами, работая в производственном бизнесе своего клана. В 1885 году он дал себе сценическое прозвище Станиславский — имя знакомого ему актера. Три года спустя он женился на педагоге Марии Перевощиковой, и она присоединилась к своему мужу в серьезной учебе и стремлении к актерскому мастерству.

Открытие Московского Художественного театра

В 1888 году Станиславский основал Художественно-литературное общество, с которым он ставил и руководил постановками почти десять лет.Затем, в июне 1897 года, он и драматург / режиссер Владимир Немирович-Данченко решили открыть МХАТ, который был бы альтернативой стандартной театральной эстетике того времени.

Компания открыта в октябре 1898 года с царя Федора Ивановича Алексея Константиновича Толстого . Последующая постановка театра « Чайка » стала знаковым достижением и возродила карьеру его писателя Антона Чехова, который в дальнейшем создавал пьесы специально для труппы.

В последующие десятилетия Московский Художественный театр приобрел звездную внутреннюю и международную репутацию благодаря таким работам, как «Мелкий буржуа», «Враг народа» и «Синяя птица» . Станиславский был одним из режиссеров постановок с Немирович-Данченко и сыграл заметные роли в нескольких работах, в том числе «Вишневый сад » и «Нижние глубины ».

В 1910 году Станиславский взял творческий отпуск и отправился в Италию, где изучал выступления Элеоноры Дузе и Томмазо Сальвини.Их особый стиль игры, который казался свободным и естественным по сравнению с восприятием Станиславским своих собственных усилий, во многом вдохновил его теории об актерской игре. В 1912 году Станиславский создал Первую студию, которая служила полигоном для юных актеров. Десять лет спустя он поставил оперу Петра Ильича Чайковского « Евгений Онегин ».

Метод Станиславского

В первые годы существования Московского Художественного Театра Станиславский работал над созданием руководящей структуры, позволяющей актерам последовательно добиваться глубоких, содержательных и дисциплинированных выступлений.Он считал, что актерам необходимо испытывать подлинные эмоции на сцене, и для этого они могут опираться на чувства, которые они испытали в своей собственной жизни. Станиславский также разработал упражнения, которые побуждали актеров исследовать мотивацию персонажей, придавая игре глубину и непритязательный реализм, но при этом уделяя внимание параметрам постановки. Этот метод стал известен как «Метод Станиславского» или «Метод».

Спустя годы, смерть и наследие

Московский Художественный театр совершил мировое турне между 1922 и 1924 годами; компания побывала в разных частях Европы и США.Несколько членов театра решили остаться в Соединенных Штатах после окончания гастролей и продолжили обучать исполнителей, в том числе Ли Страсберг и Стелла Адлер. Эти актеры, в свою очередь, помогли сформировать Групповой театр, который позже привел к созданию Актерской студии. Метод актерского мастерства стал очень влиятельной революционной техникой в ​​театральном и голливудском сообществах в середине 20-го века, о чем свидетельствуют такие актеры, как Марлон Брандо и Морин Стэплтон.

После русской революции 1917 года Станиславский столкнулся с некоторой критикой за то, что он не создавал коммунистические произведения, однако он смог сохранить уникальную перспективу своей компании и не бороться с навязанным художественным видением. Во время спектакля, посвященного 30-летию МХАТ, у Станиславского случился сердечный приступ.

Станиславский провел последние годы своей жизни, сосредоточившись на писательстве, режиссуре и преподавании. Он умер 7 августа 1938 года в городе своего рождения.

Кризис с заложниками в Московском театре

23 октября 2002 года около 50 чеченских повстанцев штурмовали московский театр, взяв в заложники до 800 человек во время аншлагового представления популярного мюзикла.

Второй акт мюзикла «Норд Ост» только начинался во Дворце культуры Московского подшипникового завода, когда на сцену вышел вооруженный человек и выстрелил в воздух из пулемета. Террористы, в том числе несколько женщин с привязанной к телу взрывчаткой, представились членами чеченской армии.У них было одно требование: чтобы российские вооруженные силы начали немедленный и полный вывод из Чечни, раздираемого войной региона, расположенного к северу от Кавказских гор.

Чечня, с ее преимущественно мусульманским населением, долгое время боролась за утверждение своей независимости. Катастрофическая двухлетняя война закончилась в 1996 году, но российские войска вернулись в регион всего через три года после того, как российские власти обвинили чеченцев в серии взрывов в России. В 2000 году президент Владимир Путин был избран отчасти из-за его жесткой позиции по отношению к Чечне и его публичного обещания не вступать в переговоры с террористами.

После 57-часового противостояния у Дворца культуры, в ходе которого были убиты двое заложников, российский спецназ окружил и совершил налет на театр утром 26 октября. здание, в результате чего почти все террористы и заложники потеряли сознание, а затем прорвались сквозь стены и крышу и проникли через подземные канализационные туннели. В ходе рейда было убито большинство партизан и 120 заложников. Позже силы безопасности были вынуждены отстаивать решение об использовании опасного газа, заявив, что только полная внезапная атака могла обезоружить террористов до того, как они успели взорвать взрывчатку.

После театрального кризиса правительство Путина еще сильнее подавило Чечню, выдвигая обвинения в похищениях людей, пытках и других злодеяниях. В ответ чеченские повстанцы продолжили свои террористические атаки на территории России, в том числе предполагаемый взрыв террористом-смертником в московском метро в феврале 2004 года и еще один крупный кризис с заложниками в школе Беслана в сентябре того же года.

ПОДРОБНЕЕ: Как опиоиды использовались в качестве оружия во время кризиса с заложниками в Московском театре

«Полоний, полоний»: сцены театра Великобритании Опера Литвиненко

Хор в медицинских халатах нараспев звучит «полоний, полоний». Премьера оперы об отравленном кремлевском критике Александре Литвиненко состоится в четверг в британском театре.

Бывший агент российских спецслужб скончался в 2006 году после того, как выпил чая с радиоактивным изотопом полония-210 в лондонском отеле.

Умирая в больнице, он указал пальцем на президента России Владимира Путина.

Задержанная на год из-за вирусных ограничений опера британского композитора Энтони Болтона «Жизнь и смерть Александра Литвиненко» будет поставлена ​​в Grange Park Opera в графстве Суррей, к юго-западу от Лондона.

На премьеру продано

билетов, сообщает сайт компании.

71-летний композитор сказал, что его вдохновила биография Литвиненко, написанная вдовой бывшего офицера ФСБ Мариной и другом Алексом Гольдфарбом.

На генеральной репетиции Болтон сказал AFP, что был шокирован подробностями страданий Литвиненко.

Новости

Как Кремль отравляет себя (редакция)

Подробнее

«Он прожил 25 дней или около того, и состояние его тела ухудшилось из-за того, что его тело было съедено изнутри.Так что меня это очень тронуло «, — сказал он.

«Именно тогда (пришло) это вдохновение, что у него были ингредиенты для оперы».

В спектакле Литвиненко изображен лежащим на больничной койке с выпавшими волосами из-за радиационного отравления.

59-летняя Марина Литвиненко сказала AFP, что опера «полностью основана» на биографии, написанной ею в соавторстве.

«Это очень эмоционально, потому что я вижу не только свою историю, я могу слушать музыку. И это в целом вызывает очень сильное чувство», — сказала она.

Убийство с одобрения Путина

«Это похоже на справедливость для меня», — добавила она, поскольку в опере упоминаются «люди, совершившие это преступление, убившие моего мужа. Эти люди — убийцы».

В опере присутствует персонаж, представляющий Путина, хотя он назван только как «глава КГБ».

Британское общественное расследование в 2016 году пришло к выводу, что Путин «вероятно одобрил» убийство Литвиненко, которое, по его словам, скорее всего, было направлено ФСБ.

Двое россиян, Андрей Луговой и Дмитрий Ковтун, были опознаны британской полицией как главные подозреваемые после того, как они встретились с Литвиненко в отеле в центре Лондона.

Но попытки экстрадировать их не увенчались успехом.

Теперь депутат-националист, Луговой сказал, что «тот факт, что политическое шоу, за которым стоят британские спецслужбы, наконец-то превратилось в театральное, оперное шоу, говорит о многом».

Он добавил, что «маловероятно», чтобы он посмотрел оперу полностью.

«Я определенно не потеряю сон из-за того, что британский режиссер увидит во мне оперного злодея», — сказал он AFP в Москве.

Отравление Литвиненко нарушило дипломатические отношения между Лондоном и Москвой.

Их еще больше подорвало покушение на убийство в 2018 году бывшего российского двойного агента Сергея Скрипаля и его дочери в Солсбери, на юго-западе Англии, с применением нервно-паралитического агента оружейного качества Новичок.

Литвиненко, бывший подполковник ФСБ, бежал в Великобританию в 2000 году, когда ему было предъявлено уголовное обвинение в России после того, как он сообщил о предполагаемом заговоре ФСБ с целью убийства Бориса Березовского, магната и кремлевского инсайдера.

Березовский также переехал в Великобританию и умер при невыясненных обстоятельствах в 2013 году.

Литвиненко также утверждал, что ФСБ причастна к смертоносным взрывам жилых домов в России в 1999 году — после чего Путин развязал вторую чеченскую войну — и к осаде московского театра чеченскими боевиками в 2002 году.

Его жена сообщила, что в ходе публичного расследования в Великобритании Литвиненко работал на британскую службу внешней разведки MI6 на момент своей смерти.

«Вой протеста»

Литвиненко заболел 11 ноября.1 ноября 2006 г., умер 23 ноября.

В письме, опубликованном после его смерти, он сказал Путину: «Вам удалось заставить замолчать одного человека, но вой протеста со всего мира, г-н Путин, будет звучать в ваших ушах на всю оставшуюся жизнь».

История Литвиненко уже послужила вдохновением для создания пьесы Люси Преббл «Очень дорогой яд» по книге бывшего московского корреспондента The Guardian Люка Хардинга.

Болтон сказал, что он надеется, что в своей опере «я дал немного долговечности истории его жизни.«

Он включил русские музыкальные отсылки: Рахманинов, Шостакович и Чайковский, а также песню Красной Армии, гимн Чечни и песнь московского футбола.

Постановка оперного театра на 700 мест включает сцену, где вооруженные оружием чеченские боевики проходят через аудиторию, воссоздающую осаду московского театра на Дубровке в 2002 году.

Либретто было написано Китом Хескет-Харви, который адаптировал классические оперы, такие как «Травиата», а также работал над популярным ситкомом BBC «Викарий Дибли».«

Суфлер в Московском театре рассказывает о своей «умирающей» работе

В настоящее время большинство театров перестали использовать суфлеры, но Малый театр бережно хранит эту традицию и считает, что суфлеры незаменимы.

Некоторые люди всегда держат «руку на пульсе», но Лариса Андреева буквально держит руку на пульсе текста. Ее длинные ухоженные пальцы скользят по странице, не останавливаясь ни на секунду.У Андреевой редкая профессия — она ​​суфлер в Малом театре в центре Москвы.

Закулисный шепот

Как вы представляете себе суфлер? В ящике под сценой сидел человек, склонившийся над блокнотом, с торчащей только головой, скрытый от зрителей «панцирем» суфлера.

Бокс суфлера в Малом театре. Фото: Марк Боярский

«Вся пыль попадает внутрь через глазок резервуара, как я его называю, и у меня ужасная аллергия на пыль, и я не могу с ней мириться даже пять минут — начинаю кашлять и чихать.Однажды кто-то в первом ряду сказал: «Благослови вас!», И я чуть не взбесилась », — говорит Андреева.

Вот почему она давно перестала пользоваться суфлером и теперь работает за кулисами — сидит за кулисами, слева или справа от сцены, в зависимости от декорации. К ее приходу всегда готов небольшой письменный стол с лампой. Она держит под рукой чашку чая, потому что у нее все время пересыхает горло.

Вид на сцену из коробки суфлера. Фото: Марк Боярский

Сегодня она пришла в театр всего за полтора часа до начала спектакля «Вишневый сад», который уже много лет находится в репертуаре театра, так что особых репетиций не требуется.Андреева была задействована в этой постановке с момента ее премьеры, поэтому она знает все обо всех — кто что и когда говорит и почему вдруг кто-то замолкает. «Они могут молчать целых пять минут, а я буду молчать, потому что понимаю, что это часть представления».

От сцены к кулисам

Андреева стала суфлером случайно — в юности она работала актрисой в театре города Кургана. Однажды оба суфлера заболели, и актерам потребовалась помощь.Тогда один из них предложил Андреевой попробовать себя в роли: «Может, пригодится в жизни». Так юная актриса стала подрабатывать суфлером.

Лариса Андреева в кабинете театра. Фото: Марк Боярский

За годы работы в Кургане Андреева сыграла множество ролей и стала Заслуженной артисткой России. Затем, в 2003 году, она переехала в Москву, искала работу, и случайно попала в Малый театр, где в то время нуждался в суфлере.

Поначалу было очень сложно эмоционально бросить актерскую карьеру, и Лариса неохотно говорит о том времени.«Время все лечит, и теперь, если бы меня попросили присоединиться к актерской труппе, я бы никогда не согласилась», — говорит Андреева.

Умирающая профессия

«Моя профессия не просто умирает — она ​​уже мертва», — говорит Андреева. Малый театр — один из двух оставшихся московских драматических театров, где до сих пор используются суфлеры. На завершающих этапах подготовки к постановке постановщики в одних театрах репетируют с актерами, в других же актерам приходится справляться самостоятельно.В то же время в оперных театрах, в том числе в Большом, профессия суфлера востребована.

На рабочем месте в Малом на Большой Ордынке Фото: Марк Боярский

Искусство подсказки в России не преподается; скорее, это интуитивная работа. В Малом могут обучать желающих приобщиться к профессии. Недавно в театр начала работать молодая женщина, и Лариса считает, что у нее правильный инстинкт для этой работы.

В настоящее время в Малом театре работают пять суфлеров.Конечно, актер может использовать наушник или другую технологию, но для актеров психологически важно работать с суфлерами.

Фото: Марк Боярский

«На Малом все знают, что во что бы то ни стало, суфлер будет там. Когда мы едем в тур, первое, что они спрашивают, — буду ли я сидеть на сцене слева или справа », — говорит Андреева. Когда появляется новая сцена с неизвестной акустикой — суфлер — их верный дублер.

Психолог для актеров

Рабочая копия текста подсказки выглядит как сложная музыкальная партитура с десятками пометок, которые может понять только профессионал.Кое-где часть текста зачеркнута — режиссер решил это вырезать. В других местах фраза подчеркнута — актер ее все время забывает. Восклицательный знак — на этот момент нужно обратить особое внимание. Галочка — здесь актер делает паузу. Три галочки — долгая пауза.

Рабочая копия текста приглашения. Фото: Марк Боярский

Актерам не нужно поворачивать головы в разные стороны в поисках стола Андреевой за кулисами. Она прекрасно знает, кому и в какой момент нужна помощь.Русское слово «суфлер» — суфлер — происходит от французского слова souffler , что означает «дышать» или «дуть». Таким образом, суфлер — это тот, кто легко, но точно дует актеру слова на ухо. При этом зрители не подозревают, что что-то происходит.

Иногда подсказки Андреевой включают не только слова, но и действия на сцене: «Иди направо», «положи» или «верни». Актеры говорят, что уже умеют читать по губам, о чем она говорит.

Фото: Марк Боярский

Андреева рассказывает нам «единственный анекдот про суфлелей». Премьера, и исполнитель главной роли подходит к суфлеру перед началом спектакля и говорит: «Сегодня можно расслабиться, не надо меня подсказывать, я все знаю». Приходит первый звонок. Тот же актер подходит к суфлеру и говорит: «Знаешь, тебе лучше присмотреть за мной». Приходит второй звонок. «Вы знаете, этот монолог, помните тот, который я имел в виду? Осторожно там. И наконец третий звонок.»Каждое слово, я вас умоляю!»

Вишневый сад . репетиция. Фото: Марк Боярский

Андреева не устает повторять изо дня в день один и тот же сценарий, потому что ни один спектакль не похож на предыдущий — каждый раз он разыгрывается по-разному. На самом деле, иногда она восхищается новой интерпретацией или эмоциональным нюансом, придуманным актером.

Эта статья изначально была опубликована Russia Beyond и перепечатана с разрешения.

Это сообщение написано автором в личном качестве.Мнения, выраженные в этой статье, принадлежат автору и не отражают точку зрения The Theater Times, их сотрудников или сотрудников.

Сет Роген подарил вазу ручной работы театру Стэмфорд на аукцион

Поклонники комедийного актера Сета Рогена теперь имеют возможность приобрести что-то, сделанное вручную звездой «Ананасового экспресса».

Театр и киноцентр «Эйвон» в Стэмфорде получил керамическую вазу, созданную эксклюзивно Рогеном для аукциона Avon, и, согласно пресс-релизу, она выставлена ​​на торги.Ваза высотой 6 дюймов с разноцветным дизайном, который, как отмечается в примечаниях к выпуску, «имеет трехмерное ощущение», а также «потрескавшаяся глазурь сверху». Внизу произведения также указано его имя.

Торги в настоящее время проводятся, и согласно информации на сайте аукциона, начальная ставка указана на уровне 2500 долларов. Те, кто хочет иметь возможность владеть керамикой, изготовленной Рогеном, смогут до 15 ноября разместить свои заявки.

Комедийный актер Сет Роген создал вазу, которая сейчас выставлена ​​на аукционе Avon Theater and Film Center в 2021 году.На дне вазы также написано его имя.

Центр театра и кино Эйвон / предоставленное фото

По словам директора по развитию и маркетингу театра Эйвон Луизы Грин, ваза была приобретена на аукционе через друга, которого президент совета директоров театра Эйвон делит с Рогеном. Грин сказал в электронном письме, что Коэн ранее встречался с Рогеном в Стэмфорде и вместе обедал возле театра. Когда он увидел театр поблизости, Грин сказал, что Коэн «рассказал ему о миссии Avon и наших проблемах по привлечению аудитории во время пандемии».«

По словам Грина, участие в аукционе театра вазы, созданной актером, могло бы помочь решить некоторые из этих проблем.

«Пожертвование этого прекрасного гончарного изделия, созданного Сетом Рогеном, уже принесло компании Avon замечательную известность», — сказал Грин. «Театр сильно пострадал от пандемии, и пожертвование Сета поможет привлечь внимание не только к необходимости Avon собирать деньги, но и напомнит обществу, что наш некоммерческий кинотеатр открыт.”

Грин сказал, что некоммерческая организация надеется, что вещь ручной работы, подаренная Рогеном, окажется полезной для ее усилий по сбору средств.

«Керамическая ваза Сета Рогена ручной работы изысканна и поистине бесценна», — сказала она. «Он пожертвовал вазу чуть большего размера, которая была продана в июне 2021 года за 10 000 долларов на онлайн-аукционе, который принес пользу Художественной галерее Ванкувера. Нам бы очень хотелось, чтобы эта цена была выставлена ​​на аукционе Avon ».

Канадский комик и филантроп обратился в Твиттер, чтобы убедить потенциальных участников торгов сделать ставку на вазу, которую он подарил аукциону Ванкуверской художественной галереи в июне, которая имела ухабистый оранжево-коричневый цвет.Согласно TMZ, Роген также подписал свое имя в нижней части листа, проданного на аукционе Vancouver Art Gallery Auction.

Сделанная мной ваза выставлена ​​на аукционе искусства @VanArtGallery 2021. Посетите Художественную галерею Ванкувера с 28 мая по 15 июня 2021 года, чтобы увидеть это лично, сделайте ставки онлайн с 1 по 15 июня 2021 года. Зарегистрируйтесь, чтобы делать ставки здесь !: https://t.co/lxK0njIVja. pic.twitter.com/PW4ci83vRt

— Сет Роген (@Sethrogen) 2 июня 2021 г.

В то время как Роген широко известен своими работами в таких фильмах, как «Немного потрепанный» и мультсериале «Кунг-фу Панда», в последние годы у него появилась склонность к гончарному делу.В 2019 году актер рассказал журналу GQ Magazine, что он и его жена Лорен Милле Роген вместе ходили на уроки гончарного дела и теперь считает работу с глиной мирным хобби.

«В этом есть что-то такое терапевтическое, — сказал он GQ. «Это как йога, если что-то получилось в конце. Если бы вы занимались йогой, и в конце этого был произведен какой-то предмет ».

Роген демонстрирует свои навыки изготовления керамических изделий в социальных сетях, часто публикуя свои яркие вазы с богатой текстурой в Instagram и Twitter.Керамика может принимать разные формы, размеры и высоту, а также использовать неоновые и основные цвета, чтобы создать рельефный узор, напоминающий лаву.

Для Грина пожертвование Рогена стало наследием участия знаменитостей, направленного на поддержание работы театра.

«Что может быть лучше подарка этому культовому кинотеатру, чем произведение искусства, созданное Сетом Рогеном, любимым актером, комиком и сценаристом?» она сказала. «Компания Avon была благословлена ​​тем, что многие годы пользовалась покровительством Джина Уайлдера.Теперь новое поколение кинематографистов делает шаг вперед, чтобы помочь нашему независимому кинотеатру «Мэйн-стрит» сохранить жизнеспособность. Avon приветствует Сета Рогена и его жену за их приверженность искусству, которое поднимает нам настроение в такие трудные времена ».

Юрий Поляков сравнил смену руководства МХАТ с «освобождением от оккупантов»

— С каким настроением встречает день рождения? Как вы собираетесь его отмечать?

— Настроение рабочее, хорошее.Если бы не происки американских военных, я бы вообще сказал: отлично. Последние годы отмечаю этот день в Переделкино в кругу родных и близких. Гости могут войти при предъявлении свидетельства о вакцинации против covid.

— Вы как-то упомянули, что «детство — родина сердца». Недавно вышла ваша новая книга «Советская». Почему они решили рассказать о времени, когда жили с семьей в заводском общежитии маргаринового завода?

— Эпизоды, связанные с детством, есть во всем, начиная с «региональной ЧП».Но действительно решила посвятить «советскому детству» целую книгу только сейчас. Почему? Причин несколько. Я вхожу в то, что безжалостная статистика называет «периодом выживания». И я назову этот возраст более мягким — «усталой зрелостью». Для некоторой психологической закономерности детство в это время вспоминается особенно отчетливо, и я, как писатель, решил воспользоваться этим обстоятельством. Во-вторых, меня давно раздражают мрачные фантазии о советском прошлом, наводненные современной эрзац-литературой премиум-класса.А какой вздор говорят о советском детстве! Одного избили во дворе за нерусскую фамилию, другого истязали злодейские учителя за то, что он пропустил букву «м» в слове «коммунизм», а у третьего в пионерлагере пили кровь. Нет, не в переносном смысле, а буквально — и вампиры, и все упыри с партийными картами, а главный — участник штурма Зимнего дворца. Вы знаете, даже в первые послереволюционные десятилетия, ужасно идеологизированные до идиотизма, писатели не позволяли себе такой бред про времена царизма.Им было стыдно за своих современников-очевидцев. Новая книга — мой ответ клеветникам Советской России. И, судя по тому, что она третий месяц является лидером продаж, у меня много единомышленников.

Дни литературы в 1986 году: А. Дементьев, Д. Кугультинов, Ю. Поляков.

Фото: Из семейного архива

— 7 ноября в Рыбинском драматическом театре сыграли вашу комедию «Золото вечеринки». Говорят, что вы сидели в первом ряду в театре.Как вы оценили режиссуру и игру актеров?

— Авторы не сидят в первом ряду: плохая примета, да и обзор не тот. И спектакль просто великолепен! В конце зрители аплодировали стоя. Его поставил один из лучших, на мой взгляд, современных режиссеров — Петр Орлов. Да и сам Рыбинский театр уникален. Через три года ему исполнится 200, а если учесть, что рядом находится та самая легендарная Скоморошья горка, где зимовали все артисты России, то по чесноку, как говорит Михалков, родина русского профессиональным театром следует считать не Ярославль, а Рыбинск.Театр возглавляет замечательный профессионал — Ирина Петрова, актеры там такие, что любому «центральному» театру позавидует любой «центральный» театр, который пузырился за счет грантов и дотаций. В провинциальные театры попадают жалкие крохи. Это позор и нечестно! В 2019 году на мой авторский фестиваль «Lookout» привезли в Москву мелодраму «Как боги…». Ничего не сказать, что спектакль был хорошо принят столичной публикой. Это был триумф!

— В МХАТе им. Горького — большие перемены.Что вы думаете об этом?

— С нескрываемой радостью — об освобождении родного города от захватчиков. Сам я постоянно выступал в эфире, в прессе, в том числе и в МК, протестуя против произвола в ведущем театре страны, против хамского отстранения от руководства творческого коллектива народной артистки СССР Татьяны Васильевны Дорониной, которая была хранитель и вдохновитель МХАТ имени Горького на протяжении тридцати лет. Хочу посмотреть в глаза чиновнику, придумавшему такую ​​«перестановку».Президент Путин говорит о важности разумного консерватизма для страны — между тем в культуре происходит масштабный погром именно тех театров, основанных на традициях. На что это похоже? ..

Конечно, в отместку за мои записи Бояков и его политический заместитель (зам по литературе) Прилепин сняли с репертуара, уничтожив декорации и костюмы, три спектакля по моим пьесам, в том числе «Контрольный выстрел» в постановке покойного. Станислав Говорухин, которого так полюбила публика.Кстати, все мои спектакли были успешными, даже аншлаговыми, и прежде всего «Как боги» в постановке самой Дорониной. Эти фигуры (я их называю «зондеркоманда») не способны на творческое соревнование, в открытом профессиональном споре они беспомощны, а давить, банить оппонента так, чтобы не с чем сравнивать собственные попытки — они умеют, потому что о том, что они сами за три года сотворили волшебство на легендарной сцене, просто стыдно вспоминать. Мелкий произвол, произвол под видом новаторства — это тоже цензура, но не государственная, а партийная, что страшнее и беспощаднее.

Теперь в театр пришел новый режиссер — Владимир Кехман, опытный, решительный человек, прекрасно разбирающийся в театральном деле. Очень важно, что с первого дня он создает условия, чтобы Татьяна Васильевна вернулась к полноценному руководству творческим процессом, поскольку, кстати, занимает должность «президента театра». Но отчасти сочувствую Кехману: период выздоровления будет тяжелым — насколько мне известно, «команда эффективных менеджеров» взяла театр на ощупь.Их работа такова: доить казну и разрушать то, что они не построили. Но у МХАТ был и есть большой потенциал. Это прекрасные актеры, которые не предали Доронина, это преданные зрители — они, организовавшись, три года не давали чиновникам всех уровней забыть о совершенной ими страшной ошибке. Сколько художественных руководителей оставили свои посты за это время? Хоть один из зрителей стеной встал, как за Доронина? Нет. Наконец, есть Татьяна Васильевна — великая актриса, человек большого мужества и долгой воли, как говаривал Лев Гумилев.Есть чудесный молитвенный репертуар, который пытались разрушить и который нужно восстановить…

Ю. Поляков 1 класс 61 г.

— Вы тесно связаны с нашей газетой. Ваше первое стихотворение было опубликовано в 1974 году в МК. Кому или чему он был посвящен?

— Боже мой, как давно это было! Речь идет о коллективном отборе молодых поэтов — Игоря Селезнева, Валерия Капралова и вашего покорного слуги. Предисловие написал руководитель нашего семинара Вадим Витальевич Сикорский, тонкий лирик и прекрасный педагог.Мое короткое стихотворение называлось «Марш». Помню, в коридоре редакции, которая тогда еще сидела на Чистых прудах, я встретил легендарного поэта и журналиста Александра Аронова, который работал спецкорреспондентом МК, он похлопал меня по плечу со словами: «Ты знаете, а «снег — цвет довоенных фотографий» — у вас сильный имидж… Молодец! » И он послал меня в магазин за вином.

— Как посмели написать в начале 80-х «Сто дней до приказа» и «Чрезвычайная ситуация регионального масштаба»?

— Ваш вопрос свидетельствует о том, что сегодня они смутно представляют себе «идейно-нравственную атмосферу» тех лет.Писателям никто не запрещал быть смелыми и ставить острые проблемы. Напротив, призывали… Просто одни в силу высвободившихся способностей и по зову сердца прославляли современность, последние поступали так же, но из эгоистичных соображений другие четко знали допустимую степень строгости — и они так жил; в-четвертых, как и я, тяга к художественной правде унесена в «запретную зону». А потом вы начали играть властью в «гляделках», если, конечно, не налились на диссидентов.Но я был советским писателем, «тамиздат» был для меня исключен. Я считал и считаю недопустимым критиковать недостатки своей Родины со стороны. Это мое главное несогласие с Солженицыным. В итоге в 1985 году при Черненко «ЧП» было опубликовано в «Юности» Андрея Дементьева. А двумя годами ранее новый главный редактор, только что пришедший в «МК», получил первый выговор за то, что опубликовал в газете отрывок из «ЧП». Его звали Павел Гусев. Еще он мне подсказал, что у райкома украли знамя, и я первый прочитал ему законченный рассказ в Переделкино — всю ночь напролет.Как молоды мы были…

Юрий Поляков, 3 класс

— Какую адаптацию своих произведений вы считаете наиболее удачной?

— Пожалуй, четырехчастный «Апотег» в постановке Станислава Митина. Кстати, он, кстати, в Ленинградском ТЮЗе в 1987 году воплотил один из лучших спектаклей моей прозы — спектакль «Работая над ошибками». Акция длилась два с половиной часа, после чего столько же зрителей поспорили между собой. Обсуждение! Надеюсь, Стас читает МК в Хайфе!

— Какие награды или призы вам особенно дороги?

— Их два.Премия Московского комсомола 1983 года. Это моя первая крупная награда. И Большая золотая медаль Бунина в 2008 году. Бунин — это стилистический эталон, к которому стремится каждый серьезный прозаик. Победители Большой книги не в счет.

— Чем ты гордишься?

— Тот факт, что он не поступился своими принципами.

— А за что стыдно?

— За компромиссные принципы.

— Над чем сейчас работаешь?

— пишу «Советский-2».Надеюсь представить книгу читателям на Московской книжной ярмарке в сентябре будущего года.

— Вы начали свою карьеру школьным учителем. Хотели бы вы сейчас провести открытый урок в одной из школ? Какие слова вы бы сказали сегодняшним студентам?

— В школах и университетах я периодически выступаю. В своей alma mater — областном педагогическом университете — он даже организовал литературную студию. Я разговариваю с молодыми людьми на разные темы. Но обязательно привожу одну мысль: человек — это то, что он читает.Хорошая книга делает человека лучше, а плохая — хуже. Плохой текст можно отравить, как испорченную пищу. Будь осторожен! Опьянение души — вещь опасная, часто непоправимая.

Ю. Поляков. 2001 год

— Вы живете в Переделкино. Можете ли вы найти время для работы над своим сайтом?

— Конечно! Лучший отдых от душевного ступора. Заговор застрял — пошла грядку прополить, а мозги как новенькие! Огурцы были особенно удачными в этом году.

— Давайте помечтать. Если бы вам довелось вернуться на один день в прошлое, какой из них вы бы выбрали?

— 16 ноября 1954 года. Очень интересно посмотреть, как меня выносят из больницы.

— С кем из исторических личностей вы бы хотели посидеть с бокалом вина у камина?

— С Булгаковым. Я бы попытался узнать у Михаила Афанасьевича, во сколько ему обошелся роман о дьяволе по гамбургскому счету.У меня есть давняя, очень забавная история на похожую тему. Но как только сажусь за работу, мне сразу снится странный человек, он грозит мне кривым пальцем и зловеще предупреждает: «Прекрати!»

— Можете ли вы поделиться своими планами на будущее?

— Знаете, чем дольше живу, тем больше убеждаюсь: не мы строим планы, а планы создают нас. Но открою один секрет: думаю о новом романе. Он даже набросал первые главы. Главный герой выступает на телевидении, и мне есть что рассказать об этой «фабрике грез».Но дело, конечно, в любви. Как без нее? Слава богу, человек со словами «брось!» Я еще не мечтала…

.

Смертей от вирусов в России достигли ежедневного рекорда, несмотря на остановку работы

МОСКВА (AP) — Смертность от коронавируса в России достигла нового рекорда во вторник, а количество новых подтвержденных случаев оставалось высоким через два дня после прекращения девятидневного перерыва в работе в большинстве регионов страны .

Целевая группа штата по коронавирусу сообщила о 1211 случаях смерти от COVID-19, самом высоком ежедневном числе смертей в пандемии, и 39 160 новых случаях.Целевая группа сообщала о около 40 000 случаев заболевания и более 1100 смертельных исходах каждый день с конца октября.

Президент России Владимир Путин в прошлом месяце приказал многим россиянам не работать в период с 30 октября по 7 ноября. Он уполномочил региональные правительства при необходимости увеличить количество нерабочих дней, но только пять российских регионов сделали это.

В других регионах доступ в рестораны, театры и другие общественные места ограничен для людей, которые либо прошли полную вакцинацию, либо вылечились от COVID-19 в течение последних шести месяцев, либо дали отрицательный результат за предыдущие 72 часа.

Ежедневное количество новых случаев заражения и смертей от COVID-19 оставалось высоким в течение всего нерабочего периода. Официальные лица в Кремле заявили в понедельник, что еще слишком рано говорить о том, оказала ли эта мера желаемый эффект.

Падение числа инфекций и смертей в России происходит на фоне низких показателей вакцинации, слабого отношения населения к мерам предосторожности и нежелания правительства ужесточать ограничения.

Менее 40% из почти 146 миллионов человек в России полностью вакцинированы, хотя Россия одобрила вакцину против COVID-19, разработанную внутри страны, на несколько месяцев раньше, чем большинство стран.

В целом, российская целевая группа по коронавирусу сообщила о более чем 249 тысячах смертей в результате пандемии, что делает ее самой тяжелой в Европе и входит в пятерку наиболее пострадавших стран мира.

Однако отчеты российской статистической службы Росстат о том, что подсчет смертей, связанных с коронавирусом, задним числом показывает гораздо более высокие показатели смертности: 462000 человек с COVID-19 умерли с апреля 2020 года по сентябрь этого года.

Российские официальные лица заявили, что в оперативную группу входят только те случаи, когда COVID-19 был основной причиной, и используются данные медицинских учреждений.Росстат использует более широкие критерии для подсчета смертей, связанных с вирусами, и берет данные из ЗАГСов, где завершается регистрация смерти.

___

Следите за всеми историями AP о пандемии на https://apnews.com/hub/coronavirus-pandemic.

.