Почему в России унижают в роддомах и меняется ли это?. «Бумага»

— Насилие в родах может быть как физическим, так и психологическим. Есть целый спектр неприятного, что может случиться с женщинами. На одном полюсе это может быть так называемое obstetric violence (акушерская агрессия). Это могут быть медицинские манипуляции, необоснованные вмешательства, травматичные для женщины. Они могут быть законодательно запрещены, но встречаться на практике. Например, запрещенный прием Кристеллера, когда женщине в схватках надавливают на живот, тем самым помогают ребенку выйти, но он психологически и физически вредит женщине.

Есть другая шкала — коммуникативная и психологическая. Допустим, с медицинской точки зрения всё прошло идеально, но была вербальная грубость, причем не обязательно от медицинских работников, а, например, от вспомогательного персонала. Допустим, после родов кто-то зайдет в палату, скажет что-то осуждающее/неприятное- и всё, женщина в уязвимом положении может переживать это даже тяжелее, чем тот же условный прием Кристеллера.

Как устроена система родовспоможения в России↓

Анастасия Новкунская

ассоциированный профессор Института междисциплинарных медицинских исследований ЕУСПб

— В России достаточно медикализированная помощь во время беременности и родов. Предполагается, что беременная женщина встает на учет в женскую консультацию до 12 недели, проходит различные скрининги, регулярно сдает анализы, делает УЗИ, на последних сроках каждые две недели приходит к врачу, измеряет давление и так далее. За это время врач акушер-гинеколог определяет риск возможных осложнений в родах. Если он очень высокий, то женщину направляют в высокотехнологичный перинатальный центр, а если риск низкий, то женщина может рожать в любом удобном ей роддоме.

Более того, с 2006 года в России введена система родовых сертификатов, которая позволяет женщине в рамках системы ОМС выбрать любой роддом или родильное отделение, но при условии, что нет высоких рисков осложнений, когда необходима помощь специалистов перинатального центра. Кроме того, она может поменять акушера-гинеколога, а также женскую консультацию.

На каждых родах по законодательству обязана присутствовать бригада как минимум из трех медицинских специалистов, отвечающих за женщину и новорожденного: акушерка, врач акушер-гинеколог, а также неонатолог. В зависимости от конкретных обстоятельств могут находиться врачи дополнительных профилей, например анестезиолог.

Система родовспоможения в России работает более-менее так, как она задумана. Кроме того, у нас одна из самых доступных систем — она по умолчанию бесплатная. Любая помощь беременным женщинам, роженицам и новорожденным в течение первого года жизни покрывается системой ОМС. Если случаются осложнения, то есть требуется высокотехнологическая помощь — всё это покрывается фондом медицинского страхования.

Важным параметром работы такой службы являются показатели младенческой и материнской смертности — сколько погибших женщин на 10 тысяч тысяч рожениц и сколько погибших детей на 10 тысяч новорожденных. По этим параметрам российская система родовспоможения уступает скандинавским странам, но в целом показатели низкие — система работает хорошо, хотя не все регионы дают достоверную статистику.

Но, несмотря на хорошие показатели по этим параметрам, есть важный нюанс: женщина не может заранее знать, где и с кем она будет рожать. Соответственно, женщина не всегда может установить доверительные отношения с медперсоналом. Кроме того, во многих роддомах не оборудованы индивидуальные родзалы и если женщине придется рожать в общих родильных палатах, то ей могут отказать в присутствии партнера, мамы, друга или доулы (сопровождающего специалиста), несмотря на то, что с 2012 года в приказе министерства здравоохранения прописано, что партнерские роды — это рекомендованная форма родовспоможения.

Ограничение свободного движения в родах — это тоже токсичное отношение. В 2018 году Всемирная организация здравоохранения составила целый список рекомендаций для обеспечения positive childbirth experience (положительного опыта родов) — набор критериев для систем здравоохранения в разных странах мира, которые медики должны пестовать и взращивать. Там в том числе прописана возможность партнерских родов, возможность свободного движения, когда женщина может искать то положение, в котором ей легче переносить схватки, право на свободный доступ к питью и более индивидуальный подход к стимуляции.

Плакат в роддоме, где пытались практиковать более гуманный подход. Фото: Анастасия Новкунская

В России мы часто видим нарушение почти всех этих рекомендаций. Мы для своих исследований брали интервью у рожениц в крупных городах, где экономические возможности родовспоможения шире. Мы разговаривали с теми, кто платил за роды, и с теми, кто рожал по ОМС. В том числе нам встречались нарративы о насилии в родах, повлиявшем на решение женщины не рожать в будущем. Был случай, когда женщина после родов в больнице по ОМС принимала решение второй раз рожать одна, лишь бы больше не сталкиваться с этой системой.

Еще есть проблема неинформирования и непроговаривания. Но это не только проблема системы родовспоможения. Это проблема, в целом свойственная здравоохранению в России. Врачей и акушерок не учат общаться с пациентами. Роды проходят быстро — у женщины стремительно меняется состояние, и ей пытаются помочь, но из-за того, что не объясняют, что происходит, женщине кажется, что происходит полный кошмар. Важно, чтобы женщине в уязвимом положении проговаривали, что с ней делают и называли вещи своими именами, объясняли, например, зачем нужен катетер или вводимый препарат. Иначе это складывается в картину насилия. Хотя по документации всё проходит идеально, никаких лишних манипуляций.

Кстати, в 2015–2016 годах был флешмоб «насилие в родах». Тогда женщины в социальных сетях описывали, как сталкивались с грубостью акушерок, медсестер, высказываниями врачей в духе «твой ребенок получил эту травму, потому что ты недостаточно старалась». Для женщин, которые переживали за здоровье своих детей, это было особенно травмирующим опытом.

При этом не стоит думать, что акушерки и врачи злодеи. Наоборот, зачастую они искренне пытаются помочь. Но многие обучались еще в советские годы, когда учили определенному подходу и рекомендации ВОЗ были другими. Или врачи и медперсонал работают в огромном роддоме, где параллельно могут рожать десять рожениц и нужно оказывать базовую медицинскую помощь каждой. У нас также есть исследование о том, как тяжело приходится врачам в таких обстоятельствах.

— По качественным данным, интервью и наблюдениям в роддомах, которые мы проводили в исследованиях, вовлечение женщины в принятие решений в принципе происходит довольно редко в российском родовспоможении. Причем независимо от того, заплатила женщина или нет.

В правовом измерении женщина подписывает информированное согласие на любую манипуляцию. Это предполагает, что женщина знает, что с ней будет происходить и согласна с этим. По идее это должно быть до медицинских манипуляций. Вспомните свой последний поход к врачу и когда вы подписали информированное согласие. Скорее всего, вы сделали это в регистратуре до того, как увидели врача, вместе с кипой других бумаг. Как правило, там не читают, что подписывают.

Примерно то же самое происходит в роддомах. Там подписывают информированное согласие, но тогда, когда получится. Расскажут ли женщине, что ее ждет и что с ней будут делать — тоже как повезет. С одной стороны, законодательно она должна быть участником решений, а с другой — система работает так, что здесь не предусмотрено удобного момента.

По нашим исследованиям, женщины к этому становятся всё более чувствительными. Если в советской системе можно говорить о патернализме — когда не ожидалось, что пациент может задавать вопросы и усомниться в решении врача, то сейчас эта система меняется. Женщины, особенно которые оплатили роды, задаются вопросами: нужно ли мне то, что рекомендует врач, а хочу ли я вот так делать или хочу по-другому, а могу ли я повлиять на эти решения? Женщины стали более требовательными — они всё чаще осознают, что это их тела и они хотят полноценно участвовать в принятии решений.

Другое дело, что на практике иногда это становится полем битвы. Допустим, женщина изучила свои права, прочитала учебник по акушерству и гинекологии и имеет представление о том, как она хотела бы родить. Но вот схватки начались, она в родзале, перед ней врач — и что? Она не в том положении физически и социально, чтобы отстаивать свою позицию. В исследованиях антрополога Анны Ожигановой есть даже такой сюжет, когда женщина в Москве кроме доулы во время родов привлекала еще и юриста. Доула морально поддерживала женщину, а юрист в процессе родов отстаивал перед врачами решения, которые они с женщиной заранее обговорили.

Но как показывают данные из наших исследований и данные наших коллег из МГУ, для решения таких проблем иногда достаточно партнера, мамы, подруги или мужа. В то время как женщина не может объяснить, что ей нужно, за нее это делает другой человек — ее близкий. Как правило, наличие партнера рядом сильно влияет на позитивный опыт родов.

Фото: Анастасия Новкунская

— Что касается сельской и городской местности, то здесь нужно учитывать, что каждый роддом — это своя локальная культура, определенный набор технических возможностей, профессиональных ресурсов и социальных норм. На первый взгляд кажется, что сельские роддома плохо оборудованы, но моя диссертация о родовспоможении в малых городах России показывает, что в малых роддомах может быть и более гуманный и индивидуальный подход.

Просто в маленьких роддомах, находящихся далеко от центра, во-первых, меньше внимания контрольно-надзорных органов, поэтому меньше страха, что «прилетит по шапке», а во-вторых, там статистически меньше родов. Бывают ситуации, когда одни роды на три дня. А акушерка и врач акушер-гинеколог всё равно находятся на месте. Они могут уделить гораздо больше внимания роженице, чем их городские коллеги из крупных роддомов.

Моя изначальная гипотеза была в том, что чем дальше от центра, тем более там будет распространен советский подход, потому что врачи и медсестры уже не хотят учиться и узнавать что-то новое и экономически ситуация хуже. Но я обнаружила, что в некоторых региональных роддомах, находящихся на удалении от центра, есть энтузиасты. Например, молодая акушерка, которая очень горит своим делом, съездила на какие-нибудь мастер-классы, послушала лекции, где прониклась идеями гуманного отношения к родам, читает последние статьи про доказательный подход к родовспоможению, знает про запрещенные методы и что партнерские роды увеличивают удовлетворенность женщин. Вот такие инициативные сотрудники могут менять родовспоможение в своих учреждениях.

Роддом в селе, где сделали индивидуальные палаты. Фото: Анастасия Новкунская

Я знаю случай, когда такие специалисты перестроили советский роддом и сделали все палаты индивидуальными. Все женщины могли прийти со своими партнерами и рожать по ОМС. Там была только одна платная палата, но там женщины могли находиться уже после родов. И каждую неделю они проводили день открытых дверей. Приходили женщины с мужьями и им объясняли, где женщина будет со схватками, где она будет во время родов, где примет душ, а где она будет после родов. И это была совершенно открытая и понятная система за счет инициативы акушерок и врачей. Это было 250 километров от регионального центра.

Моя центральная идея была в том, что не стоит демонизировать маленькие родильные отделения и специалистов, которые там работают. Наоборот, я хотела показать, как это может быть — даже по ОМС. В то же время главные проблемы небольших роддомов — это маршрутизация и отсутствие экономического и социального выбора. Во-первых, женщине нужно успеть доехать до роддома. Самые экстремальные примеры в этом отношении — северные регионы. Например, Ямало-Ненецкий округ и Чукотка. Там может быть один-два роддома на весь огромный регион, куда женщину привозят на вертолете и возвращают после родов. А во-вторых, там зачастую просто нет возможности выбрать врача и получить дополнительные услуги. К какому врачу женщина попадет — так и будет.

Фото на обложке: Кристина Кормилицына/Коммерсантъ

«Выползла еле живая»: почему россиянки боятся родильных домов

Слезы, невыносимая боль и унижение – многие россиянки вспоминают свои роды именно так. В роддомах женщин отказываются размещать в палатах, предлагая расположиться на стуле в коридоре, затягивают роды, заставляют отказаться от кесарева сечения, унижают, а также доводят до нервных срывов и депрессий. О том, как роды в России могут превратиться в настоящий ад, — в материале «Газеты.Ru».

«Предложили стульчик в коридоре»

В конце июля 2019 года 28-летняя жительница Уфы Ева Радченко попала в затруднительную ситуацию в местном роддоме – там для беременной девушки попросту не нашлось места. Свою историю она рассказала на странице в фейсбуке, подчеркнув, что до сих пор не может прийти в себя после «всех кругов ада государственной клиники».

«В приемном покое меня искренне пытались убедить воспользоваться услугами платных частных клиник. С ними не сложилось, но из-за нюансов срочности. В общем, я не попала на сохранение, потому что по направлению не было мест, меня просто попросили написать отказ, предложив вместо палаты «стульчик в коридоре», — рассказала девушка.

По словам Радченко, она уехала домой, однако ночью им с мужем пришлось вернуться в родильное отделение, так как девушке стало хуже. Тем не менее даже повторное появление в стенах роддома не помогло – на роженицу никто не обращал внимания:

«Меня узнали и не принимали около часа, хотя не было никого. После меня приезжали подписывать бумажки, оформлять документы, в приемном покое пили чай — приняли всех, кроме меня».

Помочь смогло только своевременное вмешательство мужа Радченко, который позвонил напрямую в приемную главврача — уже через пару минут девушку начали оформлять.

«Знаете, какой самый распространенный вопрос? «Жень, у тебя, че, знакомых нет что ли там?» Есть! Но это ведь неправильно! Или я не права?», — возмущается девушка. — Так обидно. Обидно и стыдно… наблюдать за всем этим со стороны».

«Она заставила меня рожать самостоятельно»

Случается и так, что необоснованной грубостью и агрессией врачи прикрывают свою некомпетентность.

«Вечером у меня начались схватки, и мы с мужем сразу поехали в больницу. И там-то начался настоящий ад. Несмотря на то что я до родов обследовалась в этой клинике, знала врача, который должен был принимать роды, все сразу пошло наперекосяк», — рассказала «Газете.Ru» 22-летняя Виктория Акопян, рожавшая в одной из клиник Ростова-на-Дону летом прошлого года.

По словам девушки, на протяжении нескольких часов ее таскали по разным палатам, переводили из одного корпуса в другой. «Водили по каким-то катакомбам, хотя я уже мало что соображала. Более того, моего врача не оказалось на месте, поэтому роды принимала другая женщина.

Ей оказалось абсолютно наплевать, что мы ранее договаривались на кесарево сечение — она заставила меня рожать самостоятельно, так как не хотела брать на себя ответственность за операцию.

Я мучилась больше четырех часов, однако открытия матки так и не произошло, как изначально и предполагалось. На это врач лишь развела руками — значит, все-таки операция», — вспоминает Виктория.

Вместо того, чтобы чувствовать вину за свой непрофессионализм, врач решила прикрыть его неоправданной грубостью, создав для девушки еще более некомфортные условия. По словам Акопян, она оскорбляла ее, а также отказывалась отвечать на вопросы: «Никто не обязан с вами тут возиться, заявила мне врач».

«Выйдя из роддома, я еще долго боролась с последствиями нервного срыва. Слишком сильно я переживала — ведь это мои первые роды. И так тяжело все проходило», — заключила ростовчанка.

«Я 12 часов им доказывала, что рожаю»

В январе 2018 года тяжелые роды пережила и 35-летняя Диана Зоркина из Казани. После наступления 41 недели, когда роды уже должны были вот-вот начаться, девушка самостоятельно приехала в роддом.

«Приехав и просидев в очереди, в духоте и на деревянной лавке полдня я так и не попала на прием. Мест нет. С дикой болью в спине, голодная и злая поехала домой», — вспоминала она в сообществе «Остановим насилие в родах» в фейсбуке.

Устроиться в роддом получилось только через сутки. Еще через несколько дней на осмотре девушке заявили, что к родам дело не идет: «До палаты шла еле-еле, плача от дикой боли. Через два часа начались схватки. Я думала, что будет кесарево, ибо высокая степень износа плаценты, двойное обвитие, зеленые воды… но нет. Пустили в роды».

По словам девушки, ждать врачей ей пришлось полсуток: «Я 12 часов им доказывала, что рожаю! Потом вкололи какое-то обезболивающее, однако боль не ушла — на каждую схватку я приходила в себя, потом отключалась. Боль выкручивала внутренности».

В итоге у ребенка застряла голова. Никто из врачей не мог объяснить Диане последовательность действий — тогда спасительницей выступила акушерка: «Она приложила мою руку к головке дочки, и сказала: она умрет! И через пять минут я смогла. Итого сутки. Еще час шили». 

Как вспоминает Диана, в послеродовом отделении рассчитывать на хорошее отношение ей также не приходилось: кормили ужасно, за состоянием здоровья никто не следил, а врачи отказывались отвечать на вопросы и помогать с ребенком.

«За 12 дней в роддоме я не плакала всего пару дней»

27-летней Оксане Тучковой из Москвы врачи даже не дали доносить ребенка — в марте 2017 года из-за ошибки гинеколога, неправильно высчитавшей день родов, девушку отправили рожать на неделю раньше.

«Очередь, дежурный врач не стал смотреть, сказал, что перенашиваю, значит надо госпитализировать. День первый — консилиум, дико болезненный осмотр, родовые пути не готовы, «шейка дубовая», у меня молочница. При всем при этом врачи шушукаются так, будто меня нет. После консилиума у меня все болело, даже лежать не могла», — рассказала девушка свою историю в сообществе «Остановим насилие в родах» в фейсбуке.

Со следующего дня врачи стали давить на роженицу — говорили, что если она не будет пить таблетки, то родит мертвого ребенка. В ответ Оксана со слезами твердила, что здорова и хочет родить сама. «Еще через день заведующая попыталась руками открыть шейку матки – боль дикая, я уползала, говорила, что мне больно, а она мне в ответ — рожать больнее.

Еле живая выползла из смотровой, все болело, кровило, отошла пробка, я снова плакала. Снова уговаривали пить таблетки – я согласилась, потому что сил сопротивляться давлению и этим жутким осмотрам уже просто не было».

В результате роды начались у девушки только через два дня. После того, как заведующая убедилась, что Оксана действительно рожает, ее отправили в смотровую, где без предупреждения прокололи пузырь. Еще через два часа роженицу наконец перевели в родильное отделение.

«Схватки стали реже, и мне поставили окситоцин. Катетер из вены вышел, окситоцин капал под кожу, соответственно эффект был нулевой, только рука распухла. Спустя некоторое время схватки стали сильнее, я кричала об этом акушерке, однако она только грубо обрывала – мол, придумала. Я уже ору без перерыва, схватки наслаиваются на потуги, все это идет непрекращающимся потоком».

По воспоминаниям Оксаны, дальше ей приказным тоном сказали встать и бежать в родзал – босиком, под капельницей. Когда девушка наконец расположилась в кресле, ей приказали тужиться: «У меня не получалось, поэтому мне пригрозили щипцами. Заведующая сказала вдохнуть глубоко и тужиться, однако, как только я начала вдох, она уже всем весом навалилась мне на живот. Тут я поняла, что меня уже разрезали и отключилась от дикой боли».

Когда девушка открыла глаза в следующий раз, на живот ей давили два врача: «Когда они легли мне на живот, ребенок весь синий выскочил как пробка целиком, акушерка еле поймала».

После этого роженице провели операцию под общим наркозом, чтобы отделить послед. Пришла в себя девушка только через два часа.

«Меня бил озноб, я не могла сфокусироваться, все в глазах троилось. У меня затекла спина, я хотела согнуть ноги, но тело меня не слушалось. Я попросила телефон, мне его дали, я позвонила мужу, он безумно волновался, и, услышав меня, заплакал. Мне каждый день твердили, что рожу мертвого ребенка. За 12 дней в роддоме я не плакала всего пару дней. Врачи нагнали страху, что я себе стала казаться неадекватной мамашей. Хочу еще детей, но боюсь», — завершила свой рассказ роженица.

Не дают рожать по выходным

Между тем президент «Лиги защиты пациентов» Александр Саверский отмечает, что роды в стране по дням недели распределяются так, что в выходные россиянки рожают на 40% меньше, чем в будни. При этом врачи зачастую намеренно затягивают роды, заставляя женщин мучаться.

«Принимая во внимание то, что беременность и роды — это естественный процесс, то становится понятно, что речь идет об управлении родами. Вот и стоит задуматься, в чьих это делается интересах — женщины или врача, которому хочется в выходные отдыхать», — заявил Саверский «Газете.Ru».

По словам эксперта, «агрессивным» акушерство в стране называла даже вице-президент Российской ассоциации акушеров-гинекологов Галина Савельева. Агрессия, по ее словам, выражается как в общении с роженицами, так и в тактике ведения родов.

Связано это может быть с целым рядом факторов — в частности, с низкой зарплатой медиков, считает Саверский. «Средний заработок врачебного персонала можно описать одной фразой: «Государство не уважало их, они перестали уважать государство и всех, кто в нем живет», — пояснил он.

Однако если проблему с зарплатами предстоит решать все-таки государству, врачам и пациентам стоит прежде всего научиться доброжелательности. «Если вы хотите получить лояльных пациентов, стоит быть лояльными к ним. Лояльность включает в себя, в первую очередь, доброжелательность. И это не просто улыбки — согласитесь, когда врач имеет дело с болью и проблемами, вряд ли в этот момент стоит улыбаться, это может еще больше напугать пациента», — заключил эксперт.

О том, как в российских роддомах губят младенцев, также читайте здесь. История о том, как младенец впал в кому после рождения в престижной московской клинике, по этой ссылке.

Естественные роды в России: издержки «сохранения реальности»

Новорожденный ребенок в родильном отделении Калининградского родильного дома № 4. Фото (с): Игорь Зарембо / РИА Новости. Все права защищены.

«Возвращение к природе» модно везде. Любители этой «натуральности» ассоциируют ее с чем-то аутентичным и позитивным; правильный порядок вещей, или преемственность прошлых поколений и их мудрость. Скептики, с одной стороны, видят в этом рекламный трюк, иронически отмечая, что единственная разница между органической свеклой и неорганической — это ее цена.

С другой стороны, они критикуют эту тенденцию к «естественному» как препятствие на пути модернизации общества — когда, например, воспевание «настоящей природы» женщины оказывается еще одним способом увековечения худшего. гендерные стереотипы.

Что такое естественные роды?

Одним из признаков этого «возвращения к природе» является растущая популярность «естественных родов». Но такие случаи давно уже стали редким исключением. Российское правительство, озабоченное демографией, прилагает все усилия для снижения младенческой смертности и развития высокотехнологичного родовспоможения. Как в эту картину вписывается «естественность» и что вообще означает этот термин?

Антропологи говорят нам, что «природность» на самом деле имеет социальную основу – понятия «природный» и «нетронутый цивилизацией» развиваются параллельно представлениям об «искусственном» и «загрязнении». Нынешняя модель «естественных родов» может быть основана не столько на физиологии, сколько на социальных факторах.

Сторонников альтернативного подхода объединяет недоверие к «официальному» родовспоможению, которое они считают бездушным и нефункционирующим конвейером

Трудно дать четкое определение самому термину. Диапазон возможностей варьируется от «больничных» родов без применения анестезии или кесарева сечения до запланированных домашних родов с присутствием акушерки. Но на самом деле это скорее идеологическая концепция, основанная на идее защиты себя от «системы», какой бы она ни была.

Существует несколько уровней «натуральности» (три, если быть точным), доступных в настоящее время российским семьям в зависимости от уровня их доходов.

Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам!

Первая модель — домашние роды. Эта практика не лицензируется государством и не признается медицинским учреждением; любая причастная к этому акушерка может быть привлечена к уголовной ответственности, а семья может быть подвергнута посещениям органов по защите детей. Однако с 2000-х «домашнее» акушерство из диссидентского движения постепенно превратилось в бизнес. Во всех крупных городах открываются центры, предлагающие будущим родителям дородовые занятия для подготовки к домашним родам и услуги, которые помогут им в этом. Также легко доступны научно-популярные книги и статьи по этому вопросу. «Домашние» роды становятся выбором номер один для родителей, которые хотят иметь индивидуальный сценарий появления своего малыша на свет и имеют деньги на его оплату.

Стоимость домашних родов варьируется в зависимости от региона и репутации акушерки. В большом городе это стоит примерно столько же, сколько «частные» роды в роддоме — около 50–60 000 рублей [средний россиянин зарабатывает около 35 000 в месяц — ред.]. услуги и никакого стандарта качества. Акушерки не имеют аккредитации, а их квалификационный уровень варьируется от людей, имеющих квалификацию врача, до лиц, вообще не имеющих медицинского образования. Чтобы найти вариант домашних родов, который им подходит, родители должны использовать свой социальный капитал — акушерок, которых они знают лично, или семьи, которые их наняли.

Почему молодые и, как правило, хорошо образованные и состоятельные женщины, имеющие свободный доступ к государственным медицинским учреждениям, идут на такой риск? Большую роль играет негативный опыт официальной системы здравоохранения, а также осознание того, что роды не должны быть такими.

Именно по этим причинам Марина [все имена изменены — ред.], с которой я познакомилась на научной конференции, отвергла государственный строй. Ей 30 лет, она кандидат наук, живет в Подмосковье и преподает в одном из городских вузов. У нее двое детей: первого родила в государственном родильном доме, второго дома с мужем, даже без акушерки.

Первые роды Марины по медицинским меркам прошли неплохо: осложнений не было, ребенок родился здоровым. Хотя она была застрахована только через Федеральный фонд обязательного медицинского страхования, а не через частную страховую компанию, она смогла выбрать клинику из двух вариантов: местный родильный дом, имевший плохую репутацию, и московский родильный дом, где мог находиться ее муж. присутствовать при родах. Она выбрала второй вариант.

Другими словами, у нее были самые естественные роды, доступные в «бесплатном» медицинском учреждении. И все же Марину беспокоило отсутствие индивидуального внимания и заботы о будущей маме в этот трудный момент, она чувствовала, что правила больницы важнее ее комфорта. У Марины остались менее чем радужные воспоминания о ее родах в больнице. «Это был конец смены, и они пытались ускорить мой труд», — рассказывает она мне. «Врач оторвал воды и вызвал акушерку, но ее смена заканчивалась через двадцать минут. Она продолжала говорить мне поторопиться, но мне было очень трудно двигаться быстрее. Во второй раз, дома, ребенок появился через час, а здесь мне пришлось сделать это за 15 минут. И тут же унесли, чтобы запеленать, даже мне не показывая. Я спросил: ‘Что это? Мальчик?», и они сказали: «Все кончено. До свидания!»

Это как украшение дома. Если вы хотите, чтобы это было сделано хорошо, вы должны сделать это сами

Мария много читала о родах, в том числе всех классиков «естественных родов»: Мишеля Одена, Ины Мэй Гаскин и Грантли Дик-Рида. Хотя российские СМИ представляют рожениц на дому простыми невеждами, на самом деле они, как правило, являются представителями образованного среднего класса — другими словами, теми, у кого достаточно информации, чтобы решить, что им нужен альтернативный акушерский опыт.

Во время второй беременности Марина впервые задумалась о домашних родах с акушеркой и даже нашла ее через коллег из университета. Но оказалось, что эта московская акушерка не поедет на роды за город за несколько десятков километров. Поэтому они с мужем решили сделать это сами.

Пара рожает в бассейне дома по методу Чарковского. Фото (с): Сергей Титов / РИА Новости. Все права защищены.

«Это как украшение дома. Я мог бы нанять кого-нибудь для этого; Я могу заплатить кому-нибудь за это», — говорит она. Но мой муж, например, никогда бы не нанял никого красить и украшать, потому что мы все знаем, как они это делают. То же самое и с родами. Если вы хотите, чтобы все было сделано правильно, вы должны сделать это сами».

«Самостоятельные» роды воспринимаются как крайняя мера даже среди сторонников домашних родов. Но Марине и ее семье повезло – обошлось без осложнений. Тем не менее, через несколько часов Марина решила сходить к больничному акушеру-гинекологу, проверить, все ли в порядке. Он не нашел никаких проблем, но все же предложил ей остаться в больнице. Неудивительно, что женщина, решившая рожать дома без какого-либо медицинского вмешательства, считала, что пребывание в медицинском учреждении будет рискованным для ее новорожденного.

«Меня хотели госпитализировать, чтобы проверить и меня, и ребенка», — говорит она мне. «Я сказал: «Ни за что, ребенок сюда не придет». Потому что не знаю, как в других роддомах, а в нашем очень много случаев инфекций, стафилококков и прочего. Зачем это делать, подумали мы? Это не то, что мы хотели».

У родителей могут быть и другие причины желать домашних родов. Они могут рассматривать это как духовный опыт или верить, что ребенок, рожденный дома, будет здоровее ребенка, рожденного в родильном доме. Но всех их объединяет одно: недоверие к официальной акушерской практике – системе, которая, по их мнению, функционирует как бездушный и нефункционирующий детский конвейер.

Эксклюзивная услуга для будущих мам

Вторая модель – «естественные роды», предлагаемые родильными домами или связанными с ними организациями на коммерческой основе. Здесь «натуральность» заменяется эксклюзивным сервисом. Это сведение к минимуму медицинского вмешательства и индивидуальное общение с каждой будущей мамой. Врач или акушерка узнает свою подопечную задолго до родов, дает ей дородовую консультацию и готова ответить на любой ее вопрос. Стоимость данной услуги колеблется от 60 000 до 300 000 рублей (824–4118 фунтов стерлингов) в зависимости от региона и предлагаемого пакета (отдельный родильный зал, договор с конкретным врачом и/или акушеркой и т. д.).

И домашние роды, и «мягкие» больничные роды в России — редкость. Официальной статистики о домашних родах нет, но данные регистров рождений, браков и смертей показывают, что чуть более 1% родов происходят дома (включая случаи, когда мать просто не успела вовремя попасть в больницу).

Заплатишь — получишь больше внимания

Также отсутствуют данные о естественных родах в специализированных центрах или родильных домах. И хотя в городах есть спрос на такие услуги, мало врачей, способных интегрировать в свою практику и «клинический», и «домашний» ракурсы — «мягкое» акушерство вообще не входит в учебную программу российских медицинских вузов.

Моя подруга Мария родила своего первого ребенка в одном из этих специализированных родильных домов. В то время там работало всего четыре акушерки, а «оборот» составлял всего 300-400 родов в год (для сравнения, крупный родильный дом в том же городе мог рожать 20 в день). Таких центров очень мало, и обычно они находятся в крупных городах (в основном в Москве и Санкт-Петербурге), где достаточно потенциальных клиентов, готовых платить за их услуги.

Роды в родильном доме: конвейер для новорожденных или лучший способ обеспечить безопасность родов для матери и ребенка? Новорожденные в ростовском городском роддоме №5. Фото (с): Сергей Венявский/РИА Новости. Все права защищены.

«Мне было страшно рожать в государственной больнице, — говорит она, — я прочитала все книги, выслушала опыт каждого, и все мамы и бабушки рассказывали страшные истории — истории о пьяных врачах и т. д. на… Лучше заплатить и получить больше внимания. Бесплатная медицина и частная медицина — это, в конце концов, разные вещи. Решил сразу перейти в приват. Я не из тех женщин, которые могут рожать дома в ванне. Мне нужна больница, и мне нужна больница с отделением интенсивной терапии».

Сочетание — частные помещения, персональное внимание и «естественный» подход — означало только одно: центр естественных родов. Попасть в нее было непросто: регистрация происходила в определенное время в определенный день, когда собиралась новая группа будущих мам. Марии потребовалось полчаса, чтобы дозвониться, но она справилась.

За идеей «естественности» стоит вопрос доверия – будь то лечебное учреждение или отдельный специалист, принимающий роды

Каждую неделю в течение следующих трех месяцев Мария послушно ходила на лекции и специальные занятия по гимнастике, а также в бассейн и турецкую баню. Занятия вела акушерка, которая впоследствии родила ребенка Марии: посещая занятия, она хорошо узнала свою акушерку и установила с ней доверительные отношения.

«В других больницах, даже в частных, вы регистрируетесь только тогда, когда у вас уже начались схватки», — говорит Мария. «Тебе назначают акушерку — ты ее никогда раньше не видел, а может быть, и раз, когда подписал первоначальный контракт, — и все. А здесь вы ее уже знаете, знаете, как она работает и как говорит о родах».

Родовой опыт Марии нельзя было назвать «естественным» в его обычном понимании: он потребовал стимуляции родов, вмешательства двух врачей и целого ряда медицинских процедур. Все это, конечно, очень далеко от той естественности, которую ожидают при домашних родах. Но Марии достаточно было двигаться во время схваток, стоять под душем и прыгать на гимнастическом мяче, а также иметь рядом «свою» акушерку.

Итак, как и в случае домашних родов, за идеей «естественности» стоит вопрос доверия – будь то лечебное учреждение или отдельный специалист, принимающий роды. Как сказала мне одна из акушерок, работающих в центре, где Мария родила ребенка, «многие приходят сюда, чтобы найти кого-то, кто встанет между ними и системой».

Быть естественным, быть свободным

Для подавляющего большинства российских женщин единственный доступный вариант естественных родов – в обычном государственном родильном доме. Термин «естественный» здесь имеет узкое определение: то есть роды без кесарева сечения. Могут иметь место и другие инвазивные процедуры — например, эпидуральная анестезия, — которые лишают рождение его «естественности» с точки зрения матери, поскольку оно сводится к перенесенным родам в больничной палате.

Еще одно определение «естественности», которое можно встретить в государственных родильных домах, — это родовой набор, предлагающий телесный контакт между матерью и ребенком сразу после рождения, их совместный сон в неонатальном периоде и помощь при грудном вскармливании. Эта возможность отражает принятие Россией международных стандартов здравоохранения еще в XIX веке. 90-х годов, включая Инициативу ВОЗ/ЮНИСЕФ «Больницы, доброжелательные к ребенку», которая пропагандировала грудное вскармливание.

Некоторые родильные отделения делают все возможное, чтобы создать комфортную и непринужденную атмосферу, хотя иногда это приводит к непредвиденным результатам. Фото предоставлено автором.

Женщины, рожавшие до введения этой программы, считают ее более гуманным подходом к акушерству и улучшением практики родильных домов. Некоторые, однако, считают, что даже если бы поддержка грудного вскармливания стала общим принципом, потребности отдельных матерей не учитывались бы. Некоторые женщины, например, предпочли бы немного отдохнуть после родов и не ложить новорожденного с собой в постель.

Таким образом, большинству женщин, бесплатно рожающих детей в государственных родильных домах, доступна минимальная версия «естественных родов». В идеале это должна быть наиболее демократичная модель ухода, доступная для любой женщины без какого-либо предварительного уведомления, подготовки или оплаты. Однако высокообразованные и обеспеченные женщины делают ставку на получение «расширенного» варианта в виде домашних родов или личного лечения в палате частного родильного дома.

Неестественная модернизация

«Естественные роды» имеют особое значение в постсоветском контексте. Как указывает в своей работе антрополог Екатерина Белоусова, в позднесоветский период домашние роды уже рассматривались не столько как средство оспаривания медицинской модели родовспоможения, сколько как вызов невосприимчивой государственной «системе». Для многих женщин роды в родильном отделении означали отсутствие уединения, авторитарное отношение (а иногда и простое хамство) со стороны персонала больницы, а иногда и эмоциональную травму.

Положение усугублялось недоверием к профессионализму медиков: советские женщины не опасались сверхтехнизации родов, развивавшейся в Европе и США – напротив, они сталкивались с недопустимо некачественным родовспоможением. оказание услуг. Движение за «естественные роды» было попыткой родителей взять на себя ответственность за рождение своего ребенка и превратить его в частный семейный опыт.

Советские женщины не боялись сверхтехнизации родов, которая развивалась в Европе и США

В современной России реформирование службы охраны материнства является одним из направлений социальной политики с середины 2000-х гг. С тех пор ряд нововведений (например, программа выдачи свидетельств о рождении в рамках национального проекта «Здоровье») привели к совершенствованию технологического оснащения родильных домов и сделали их более доступными для различных групп населения. Доказательством того, что эти реформы работают, являются показатели младенческой смертности, которые показывают падение на 24% в период между 2012 г., когда были приняты новые определения живорождений и мертворождений, и 2015 г.

В идеале государственное родильное отделение должно быть таким местом, где любая женщина может получить необходимое лечение. Однако на практике это происходит не часто. Фото предоставлено автором.

Несмотря на эти улучшения, некоторые матери (в основном образованные горожанки) по-прежнему не доверяют государственным родильным домам. Их критерии «хороших» родов не совсем совпадают с теми, что используются медиками, а, следовательно, и государством. Для родителей важно, чтобы рождение их ребенка соответствовало не просто набору объективных «количественных» факторов, а имело «качественный» элемент – возможность родить в комфортных условиях; эмоциональное удовлетворение матери.

В то же время переход на «натуралку» требует значительных ресурсов. Некоторые родители могут купить доверие и личную заботу медицинских работников, подписав договор о естественных родах с родильным домом. Другая небольшая группа выбирает домашние роды, которые, как правило, дешевле, но более рискованны и сложны в организации.

Тот факт, что естественные, «альтернативные» роды регулируются государством только в виде запрета домашних родов, свидетельствует о взаимном недоверии россиян к своему правительству

Тот факт, что естественные, «альтернативные» роды регулируются государством только в виде запрета домашних родов, свидетельствует о взаимном недоверии россиян к своему правительству. Летом 2014 года, например, Минюст подготовил законопроект, запрещающий регистрацию рождения детей, рожденных вне медицинских учреждений. Предполагаемое обоснование этой меры заключалось в том, что те, кто рожали дома, на самом деле были аферистами, пытавшимися исподтишка получить доступ к государственным службам поддержки семей.

То, что на самом деле пытается сделать правительство, инвестируя в модернизацию акушерско-гинекологической службы, заключается в усилении контроля над деторождением как средстве улучшения демографических показателей. И хотя постсоветские родители стремятся индивидуализировать свой родовой опыт, правительство с меньшим энтузиазмом предлагает им лучший выбор в этом вопросе.

Перевод Лиз Барнс

Роды в России ужасны

МОСКВА — 

Это один из тех промозглых, покрытых коркой снега дней, когда небо похоже на помои, температура в офисе не поднимается выше нуля, а доктор Владимир Н. Серов мечтает о Санта-Барбаре.

Не город. Мыльная опера. Телевизионная мелодрама годами приводила россиян в уныние, а также вдохновила Серова мечтать. Он вслух восхищается медицинским обслуживанием в сериале. Он хотел бы снять это с телевидения и привить российскому обществу. Начиная с собственной акушерской практики.

Ибо, как с грустью признает Серов, российские родильные дома неряшливы, плохо оборудованы, забиты. Они следуют правилам советских времен. Мужья не могут помочь своим женам во время схваток или обнять новорожденных. Роженицы не могут видеть семью или друзей, или даже акушеров, которые занимались их беременностью. Положения Минздрава настолько подробны, что регулируют и позу кормления: матери должны лежать на боку, чтобы кормить ребенка грудью.

По сравнению с «Санта-Барбарой» — или даже с реальной Америкой — российские «дома рождения» суровы, душны, страшны. И опасны.

Сотни матерей ежегодно умирают от неконтролируемого кровотечения или свирепствующих инфекций после родов в специализированных государственных больницах, которые делают здесь все аборты и роды. Сотни других умирают от затянувшихся последствий неудачных абортов, которые разрушают их репродуктивные органы и осложняют будущую беременность.

Правда, материнская смертность в России и близко не стоит с ужасными потерями в Китае, Индии или бедной Африке. Но россияне не любят сравнивать себя со странами третьего мира. Они смотрят на нации, которые считают равными, и съеживаются.

У россиян в шесть раз больше шансов умереть при родах, чем у американцев. На каждые 100 000 живорождений умирает 53 россиянина. Соединенные Штаты и Великобритания сообщают о восьми погибших; В Японии — 11.

— Система у нас плохая, — сказал Серов. — Это ничуть не современно.

Действительно, в российском акушерстве мало что является современным, по крайней мере, по американским меркам.

В родильных домах к младенцам относятся почти как к товару, который нужно производить на конвейере. Декреты коммунистической эпохи регулируют каждый аспект, от обязательных клизм во время родов до послеродовой одежды.

В Соединенных Штатах «мы приложили усилия, чтобы гуманизировать процесс родов и сделать его более семейным», — сказал д-р Брайан Коос, заведующий акушерским отделением Медицинского центра Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.

В России, однако, личный выбор и индивидуальные отношения остаются малоприоритетными.

Как сказал Серов: «Они как фабрики».

Он работает заместителем директора одного из таких заводов — Центра акушерства и гинекологии, клиника из шлакоблоков с выщербленными полами. Самый веселый постер — это реклама Tampax.

Предполагается, что это роддом-витрина, зарезервированный для женщин с высоким риском беременности или с большим влиянием.

Но там есть общие родильные залы, построенные, когда уединение считалось буржуазным упадком. На каждом этаже есть только два телефона-автомата, поэтому гордые матери должны стоять в очереди, чтобы объявить о доставке. Грязные окна отмечены номерами, чтобы мужья, которым запрещено посещать клинику, могли найти комнаты своих жен и кричать приветствия с тротуара внизу.

— Наши роддома, — сказал Серов, — немного похожи на тюрьмы.

По иронии судьбы, несколько реформ, охвативших родильные дома, могут привести к повышению уровня материнской смертности.

Новый капиталистический дух, например, породил опасный медицинский рынок. Все женщины имеют право на бесплатное медицинское обслуживание — от УЗИ до абортов — в местных родильных домах. Но в настоящее время во многих родильных домах открыты «коммерческие отделы», предлагающие лучшее обращение с богатыми. Взятки также могут обеспечить первоклассное обслуживание.

«Женщины, которые не могут позволить себе оплату, на самом деле получают минимальный уход, которого недостаточно», — сказал Рудольф Хоффманн, директор проекта ЮНИСЕФ, руководивший недавним исследованием российского акушерства.

В некоторых родильных домах состоятельные женщины могут зацепить не только отдельные палаты и внимательных медсестер. Они могут заплатить эквивалент 800 долларов, чтобы заказать кесарево сечение. Операция проводится бесплатно, если это необходимо по медицинским показаниям. Но сейчас некоторые врачи готовы делать это по просьбе женщины и в обмен на деньги — практика, которая «абсолютно неприемлема» в Соединенных Штатах, сказал Коос.

Кесарево сечение проводилось относительно редко в России, применялось в 10% родов, по сравнению с примерно 25% в Америке. Однако этот процент вполне может возрасти, поскольку богатые женщины стараются избежать боли при родах. А чем больше операций, тем больше риск заражения.

Сильная зависимость России от абортов — более двух третей беременностей прерываются — также повышает уровень материнской смертности.

Хотя в уличных киосках теперь продаются презервативы и таблетки, россияне по-прежнему считают аборт удобной и бесплатной формой контроля над рождаемостью.

Средняя женщина прерывает девять беременностей. Когда она, наконец, решает вынашивать ребенка до срока, она подвергается гораздо большему риску преждевременных родов, слабых схваток и кровотечения, говорят в Российской ассоциации планирования семьи.

«Аборты составляют четверть всех случаев материнской смертности, — говорится в сообщении ассоциации, — и признаков снижения не наблюдается».

Сокращение числа абортов потребует серьезного просвещения общественности. Некоторые медики считают, что необходима еще более широкая пропагандистская кампания.

Они хотели бы научить новому и, как они надеются, более безопасному отношению к беременности. И они начали бы с представления западного взгляда на то, что беременность должна быть радостным партнерством для пар, а не пугающим неотложным состоянием здоровья для женщин, которые приходится терпеть в одиночестве.

Немногие врачи пускают мужей в родильные залы — и то только после того, как они пройдут медицинские тесты, подтверждающие их здоровье. Тех мужчин, которым удается присутствовать при родах, сразу после этого выгоняют, не давая возможности поприветствовать своих младенцев.

Опасаясь, что микробы могут проникнуть внутрь, даже если посетители не будут входить, Министерство здравоохранения также требует, чтобы акушеры тщательно осматривали вещи каждой женщины.

В прошлые десятилетия женщины жаловались, что привратники забирали даже их очки как возможные заразные агенты. Список табу изменился, но женщины по-прежнему не могут носить мохнатые тапочки или читать старые книги в родильных отделениях, чтобы не разбрасывать зараженную пыль. Цветы запрещены в послеоперационных палатах, где до полудюжины женщин пережидают обязательный пятидневный период выздоровления.

Карантин молодых матерей в России, безусловно, доставляет неудобства таким пациенткам, как Наташа Козловская, которой приходилось поддерживать связь с мужем посредством записок, переданных доброй медсестрой.

Но хуже, чем неудобства, сегрегация беременных подрывает здоровье пациентов, считает доктор Ольга Григорьевич Фролова.

Изоляция женщины начинается задолго до первых схваток. Обычно она сама посещает занятия по подготовке к родам и воспитанию детей. Неосведомленные о физических и психологических нагрузках во время беременности мужчины часто ожидают, что их жены будут продолжать готовить, убирать и работать до наступления срока родов.

«Нужно изменить отношение общества, особенно мужчин», — сказала Фролова, заведующая отделением акушерства РАМН. «К беременным женщинам следует относиться с особой заботой и уважением».

На первый взгляд, система соцзащиты советского образца нянчится с женщинами.

Беременные россиянки имеют право на бесплатные осмотры каждые две недели. Ожидается, что они возьмут оплачиваемый отпуск по беременности и родам, начинающийся за восемь недель до родов, и смогут оставаться дома со своими детьми, получая регулярные чеки на пособие, в течение 18 месяцев. Работодатели должны занимать рабочие места в течение трех лет.

И пока американские матери жалуются на то, что их слишком рано вывели из больницы, русские остаются под наблюдением не менее пяти дней.

После выписки мать и младенец могут рассчитывать на последующее наблюдение медсестры.

Хотя на бумаге преимущества выглядят утешительно, на самом деле они могут способствовать повышению уровня смертности.

Медицинская система России работает по принципу бригады тегов. Женщины проходят регулярные осмотры в местных поликлиниках, которые занимаются только гинекологией. Когда начинаются схватки, они должны спешить в родильный дом, где за дело берется незнакомый акушер.

Многие гинекологи клиник обучены вопросам репродуктивного здоровья и благополучия плода. Таким образом, по словам Серова, они могут упустить из виду другие медицинские проблемы, которые могут повлиять на беременность.

«Женщины умирают во время родов от болезней, которые мы не выявляем в женских консультациях», — сказал он.

Хроническая нехватка медицинского оборудования и лекарств в России также досаждает клиникам.

«Линия защиты для действительно безопасного материнства находится в [крупных, региональных] больницах», — сказала Хоффманн из ЮНИСЕФ.

Но вместо того, чтобы направлять своих пациентов к специалистам, добавил он, плохо подготовленные клиницисты либо не видят, либо просто игнорируют возможные осложнения.

После прибытия роженицы у дежурного врача мало шансов изучить ее историю болезни. В лучшем случае он может заглянуть в записную книжку от врача поликлиники, когда мечется от кровати к кровати в общем родильном зале.

За одну смену врач может родить дюжину или более детей — столько же, сколько американский акушер может родить за месяц. В одной недавней газетной статье утверждалось, что врач в доме рождения № 4 установил рекорд, приняв 37 детей за 24 часа.

Что касается ежемесячных пособий, то на них далеко не уедешь. Новоиспеченные мамы получают около 27 долларов в месяц, что позволяет купить одноразовых подгузников на 10 дней. Единовременная премия за рождение ребенка, равная примерно $170, покрывает стоимость хорошей коляски или, может быть, подержанной кроватки.

Заоблачные цены, наложенные на политическую неопределенность и социальные волнения, привели к тому, что рождаемость в России за последние годы достигла рекордно низкого уровня. На самом деле население страны действительно сокращается. Чтобы рождаемость не отставала от смертности, в среднем женщина должна родить 2,2 ребенка за свою жизнь. Вместо этого рождаемость упала до рекордно низкого уровня в 1,4 ребенка на женщину в 1994.

«Удивляются, что нынче никто не рожает, а нам на что жить?» — спросила Оксана Кунаева, которая в марте ждет первенца.

Денежные проблемы молодых женщин начинаются задолго до рождения их детей и могут способствовать повышению уровня смертности. С ростом цен на свежие продукты и качественное мясо у женщин все чаще возникают проблемы с вынашиванием здоровой беременности. Случаи анемии почти утроились за шесть лет, часто встречается дефицит витаминов.

Измученные плохим питанием, стрессом и высоким уровнем нарушений кровообращения и болезней сердца, женщины вступают в роды с мучительным риском осложнений. Государственное исследование, проведенное два года назад, пришло к выводу, что только 40% беременностей заканчивались «нормальными» родами.

В том же исследовании содержится призыв к общенациональному стремлению сократить уровень материнской смертности вдвое к рубежу веков. Но пока ставки остаются на прежнем уровне.

Надеясь ускорить прогресс путем внедрения западных медицинских технологий, Женский госпиталь Маги в Питтсбурге открыл медицинские клиники и классы для родовспоможения по всей России.

26-летняя Ирина Степанова совершает трехчасовую поездку на метро туда и обратно, чтобы узнать больше о своей беременности на уроке Маги. «Раньше для меня все это было похоже на темный лес», — сказала она.

Ее учитель, Ольга Ояренкова, записалась на программу обучения Маги после многих лет помощи акушерам в традиционном родильном доме. Роженицы будут в ужасе, не зная, чего ожидать. Не имея никакого образования, кроме слухов, они очень громко кричали, надеясь, что их дети услышат их голоса и легко появятся на свет.

Ояренкова сейчас обучает более современным методам обращения с родами, как Ламаз. Хотя она продвигает западные идеи, она все же должна соблюдать российские правила. Таким образом, она продолжала вставлять предостережения, когда показывала американское видео о родах.