Манила чья столица: Манила (Филиппины) — туры из Москвы на 2021 год, цены, описание и расположение
Манила (Филиппины) — туры из Москвы на 2021 год, цены, описание и расположение
Манила — один из самых многоликих городов Азии. Он существовал еще до прибытия сюда испанских конкистадоров в XVI веке под именем Майнилад, означающим «здесь цветут мангровые деревья». Уже в 1571 году город стал столицей Филиппин. В 1975 году в результате объединения 17 городов была образована метрополия Манила, сокращенно Метро- Манила, население которой составляет около 14 миллионов человек. Манила расположена в регионе Центральный Лусон и окружена живописными вулканическими ландшафтами, вечнозеленым тропическим лесом, огромной лагуной и океаном — возвышающийся над райскими кущами мегаполис. Манила — город контрастов, необычный и манящий. Всемирно известные памятники истории и культуры и монументальные постройки выглядят по-европейски очаровательно. Ими в основном застроен старинный центр города, Манила-Сити. Другое лицо города — с постмодерновыми, футуристическими чертами, носит название Макати.
Достопримечательности Манила-Сити
Манила-Сити — один из 17 городов агломерации, богатый историческим постройками — красноречивыми рассказчиками трогательных историй и легенд давно минувших эпох.Город за крепостной стеной.
К югу от реки Пасиг, у берегов Манильского залива запечатлена в камне история Манилы — Интрамурос, город-крепость. В 1571 году она была возведена по приказу испанского конкистадора Легаспи.
Чайна-Таун.
Китайская диаспора Манилы с ее богатой культурой и оживленной деловой жизнью в основном сосредоточена в кварталах Санта-Круз и Бинондо на северной стороне реки Пасиг, хотя границы эти, конечно же, условны. Чайна-Таун — важный деловой центр и рай для любителей шоппинг-туров.
Китайское кладбище.
В Санта-Круз также находится Chinees Cemetry — не просто кладбище, а скорее причудливый город мертвых. Здешние мавзолеи и надгробные памятники богато украшены и частично оснащены почтовыми ящиками, туалетами, балконами и даже кондиционерами!Рисаль-Парк.
Парк Рисаль, также известный под именем Лунета и расположенный прямо у стен древнего Интрамуроса — оазис мира и покоя посреди лихорадочной суеты городской жизни. Парк носит имя филиппинского героя, борца за свободу доктора Хосе Рисаля, расстрелянного здесь испанцами в 1886 году. Фонтан, простор зеленых насаждений, спортивные площадки и, с наступлением сумерек, живая музыка делают этот парк любимым местом отдыха горожан.
Аквариум.
Само слово «Аквариум» едва ли передает размах этого нового аттракциона Манилы, ведь речь идет о самом большом аквариуме на Филиппинах, огромном аквапарке — настоящем океане в самом сердце города! Открытый в 2008 году в месте, откуда открывается фантастический вид на Манильский залив, он дает уникальную возможность познакомиться богатейшим подводным миром Филиппин.
Набережная Манилы.
Просторный бульвар, проходящий по берегу залива между городским яхт-клубом и американским посольством с закатом становится главным местом встречи романтиков, которые хотят увидеть, как опускается в Южно-Китайское море огромное красное солнце. Прогулки вдоль выложенной камнем набережной — времяпрепровождение, в равной степени любимое местными и туристами.
Старый Город Кляпа.
Район Кьяпо-часть Манила-Сити, знаменит тем,что в его многочисленных лавках особенно выгодно приобретать электронику и творения местных ремесленников. Сердцем Кьяпо является Плаза Миранда, старинная площадь перед церковью Кьяпо, место проведения различных культурных, общественных и политических мероприятий. Также известная как церковь Святого Иоанна Крестителя, она стала известна благодаря фигуре «Черного Христа», 400-летнему распятию из черного дерева. Множество католиков каждый день приходят сюда для чтения молитв, кульминация которых — зрелищные процессии, устраиваемые здесь ежегодно в честь Черного Назаретянина.
Гордый Макати
Блеск Макати, города на юго-востоке от Манила-Сити, особенно ярок ночью, когда его силуэт освещается тысячами огней. Макати — стремительно растущий деловой центр метрополии, окно в мир большого бизнеса, футуристическими небоскребами из стекла и стали выставляющий напоказ свои амбиции. Здесь находятся главные офисы большинства важнейших национальных и международных компаний. Сердце города энергично качает финансовые потоки и привлекает инвесторов со всего мира. Здесь расположены шесть пятизвездочных отелей и почти 300 баров и ресторанов. Как местные, так и туристы приезжают сюда побродить по огромным торговым центрам, коих в городе целых шесть. Самые знаменитые из них — Айяла и Роквелл Центр, коммерческие центры международного класса, способные удовлетворить самых взыскательных клиентов. Один из самых фешенебельных кварталов города — Форбс Парк, район роскошных вилл, вид которых заставляет побледнеть даже западных миллионеров. Еще одна жемчужина города — музей Айяла, место выставок, посвященных истории Филиппин, сам по себе являющийся интересным памятником архитектуры.
Культурная столица Пасаи
Пасай-Сити это центр мира искусства Филиппин — здесь находится необычный филиппинский Культурный Центр (Cultural Center of the Philippines, ССР), являющийся символом культурного развития страны. Его главная задача состоит в сохранении культурного наследия Филиппин. Каждая выставка, показ или шоу — экстравагантное, вовлекающее все органы чувств зрелище. Театр ССР это поэзия, драма и эксперимент, а также медиа- шоу, балет, оркестр и кино арт-хаус, регулярно представляемые на суд зрителей в гиганском храме искусства. Тем же, кто интересуется многослойной историей и культурой филиппинских народов, рекомендуется посетить филиппинский этнологический музей. В нем среди прочего можно увидеть предметы культуры и искусства
мусульманских меньшинств островов.
Шоппинг
Манила-Сити это рай для любителей шоппинга. Кто любит бродить по восточным базарам, вдыхая экзотические ароматы и перебирая яркие ткани платков, почувствует себя здесь в своей стихии.
Рестораны
Неважно, являетесь ли Вы вегетарианцем, любителем экзотических рыбных блюд или поклонником модных кулинарных течений типа арабской фингер-фуд — Манила исполняет любые кулинарные желания.
Выбор ресторанов, их количество и специализация бесконечны и удовлетворяют любым запросам, от фастфуда и
средней руки ресторанов и кафе до эксклюзивных обителей гурманов. Здесь представлены все мировые кухни: множество японских, корейских, австралийских, индийских, американских и европейских ресторанов соседствуют с заведениями, предлагающим традиционные филиппинские блюда в блестящем исполнении. Любителям китайской кухни, разумеется, стоит остановить свой выбор на Чайна-Тауне.
От заката до рассвета
Для полуночников, любителей музыки и дискотек Манила приготовила целые улицы, состоящие исключительно из бистро, баров и пабов, уютных кафе и модных кофеен. Здесь, под открытым небом, Вы сможете насладиться экзотическими коктейлями и оживленными беседами, вдыхая пьянящий воздух южной ночи. В модных клубах работают знаменитые поп-, техно- и хип-хоп-диджеи, и, конечно же, звучат зажигательные ритмы сальсы. Популярное место встречи для любителей ночной жизни, это, например, Грин Белт, Лайфстайл Центр Макати, где находится несколько бистро и кафе с дружелюбной, расслабляющей атмосферой.
Каждую ночь эта и многие другие улицы бессонного мегаполиса сияют не менее ярко, чем звездное небо над ними.
Достопримечательности в окрестностях Манилы
Тааль — предположительно самый маленький действующий вулкан на планете. Огненная гора высотой чуть больше 300 метров находится на острове в центре одноименного озера, в 70 километрах к югу от Манилы. Великолепный вид на вулкан открывается из города Тагайтай, расположенного на высоте 600 метров над уровнем моря, а также со смотровой площадки Mount Sangay. Очень заманчивы экскурсии к кратеру и зеленому вулканическому озеру. Если отправиться туда рано утром, то к ужину Вы уже прибудете обратно в Тагайтай. Кроме хороших местных ресторанчиков неподалеку от города есть и очень необычное заведение, Сикрет Гарден, где подают свежеиспеченный хлеб и вкусные блюда из собственного экологически чистого сада. Тагайтай Пикник Гроув, расположенный в двух шагах от города, предлагает живописные местечки для пикников с фантастическим видом на озеро и поднимающийся из него вулкан.
Остров Коррехидор.
Не белые пляжи и пальмы, а подземные бункеры, системы туннелей
и руины военных бараков считаются достопримечательностями острова Коррехидор. Укрепленный остров в Манильском заливе имел стратегически важное значение в период Второй мировой войны. Здесь совместными усилиями филиппинские и американские войска оборонялись от японских атак. По специально отмеченным тропам можно осмотреть эту местность, пешком или взяв в аренду горный велосипед. Также по острову идут маленькие туристические автобусы.
Водопады Пагсаньян.
Тропическое ущелье реки Пагсаньян и его водопады, расположенные к юго-западу от Манилы, приобрели мировую известность благодря «Апокалипсису сегодня» Фрэнсиса Форда Копполы, финальные сцены которого снимались в этой живописной местности. Здешний ландшафт — девственный лес, плодородные сады и бурные источники. Поездка на каноэ вверх по реке станет освежающим приключением, только не забудьте защитить фотоаппарат от воды! Послетого, как Вы рассмотрите величественный водопад, к которому можно подплыть совсем близко на плоту, по стремительным порогам Вы быстро отправитесь в обратный путь: веселье и острые ощущения гарантированы!Парк развлечений Кларк.
Бухта приключений — Субик Бэй.
Исторически важный залив Субик Бэй, чарующая бухта в 110 километрах к северо-западу от Манилы, долгое время служил американской военно-морской базой.
Сегодня он предлагает бесконечное количество способов отдохнуть и заняться спортом. Впечатляющие дайвинг-экспедиции к более чем 20 рэк-сайтам, пожалуй, относятся к самым заманчивым предложениям. Из покоящихся на дне морком кораблей главный аттракцион — 120-метровый военный корабль Нью Йорк. На восточном побережье бухты расположено множество достопримечательностей: заповедный тропический дождевой лес Бэт Кингдом, где живет самая большая колония летучих мышей на планете, морской паркОушен Адвенчер, где устраиваются шоу с участием китов и морских львов. В великолепных пляжах здесь тоже нет недостатка: Дангари, Оффисерс, Олл Хэндс, Миракл, Набасан и Хидден Бич — все это фантастические пляжи и идеальные места для пикников.
Прибытие
Манила имеет в своем распоряжении большой международный аэропорт Ниной Акуино, который входит в маршруты всех крупнейших авиакомпаний. Другие возможности попасть на остров — международные аэропорты Себу-Сити и Давао на Минданао.
Недорогой метробус или маршрутный автобус, следующий прямо из аэропорта, доставит Вас в Манила-Сити и другие города метрополии. Другой вариант — такси Аігсоn с фиксированным тарифом. Дешевле всего до цели Вас довезет джипни. Погода
Манила находится в климатической зоне с ярко выраженными периодами засухи и сезоном дождей. С июня по октябрь здесь не обходится без ливней, остальные же месяцы года в метрополии в основном сухо. Средняя температура составляет около 27°С и колеблется в течение года всего лишь в пределах 4°С.Проживание
Роскошно или по доступной цене? В Маниле есть возможности для проживания на любой вкус: отели класса люкс, бизнес-класса, апартаменты, пансионы и многое другое.Ежегодные фестивали
Бесчисленные праздники и парады, показы, процессии, скачки и соревнования проходят в метрополии Манила каждый год. Знаменит, например, фестиваль Черного Назаретянина, который проводится 9-го января в Манильском Куапо.
Перемещение по Маниле
Метрополия Манила имеет отличную систему общественного транспорта, до всех здешних достопримечательностей можно добраться быстро и с комфортом. В самом городе есть джипни, такси, трициклы, автобусы, в старых районах, таких, как Интрамурос — конные экипажи. Многочисленные заманчивые туры по городу и экскурсии хороши и для тех, кто предпочитает путешествовать пешком.
Жизнь — Манила – Огонек № 30 (5188) от 01.08.2011
Столица Филиппин — одна из самых густонаселенных в мире. На один квадратный километр здесь приходится с десяток тысяч людей. Не исключено, что именно здесь родится 7-миллиардный житель мира, появление которого ООН прогнозирует к 31 октября 2011 года
Текст: Елена Барышева
К тесноте на Филиппинах привыкают с детства. В одиночных инкубаторах родильного отделения больницы имени Жозе Фабелла в Маниле нередко лежит сразу по два младенца
Фото: Mads Nissen/Panos Pictures/agency.
photographer.ru
Больше всего детей, как правило, именно в бедных семьях. В этом доме площадью всего в 20 квадратных метров живут семеро детей
Фото: Mads Nissen/Panos Pictures/agency.photographer.ru
Вторая после перенаселенности беда Манилы — это наводнения, которые случаются ежегодно. Больше всего они угрожают этим самодельным хибарам на окраинах города. Они построены нелегально с использованием мусора, причем не только строительного
Фото: Mads Nissen/Panos Pictures/agency.photographer.ru
Эта крыша — единственный клочок личного пространства для мальчика
Фото: Mads Nissen/Panos Pictures/agency.photographer.ru
Правительство страны ведет активную пропаганду контрацепции. А средства для медикаментозного аборта продают прямо в уличных лавках
Фото: Mads Nissen/Panos Pictures/agency.
photographer.ru
Северное кладбище Манилы стало пристанищем не только для усопших. Многие бездомные, не в силах найти себе место для жилья, селятся рядом с могилами
Фото: Mads Nissen/Panos Pictures/agency.photographer.ru
Католическая церковь, несмотря на политику государства «не более двух детей на семью», активный борец с абортами и стерилизацией
Фото: Mads Nissen/Panos Pictures/agency.photographer.ru
Типичный густонаселенный район Манилы состоит из 27 строений (одно из них — на фото), разделенных узкими улицами. В каждом здании по 4 этажа и по 88 квартир площадью 18 квадратных метров. В каждой из них живет по 8-10 человек
Фото: Mads Nissen/Panos Pictures/agency.photographer.ru
Наводнение только усугубляет дорожные пробки, в которых нет хода даже велосипедам
Фото: Mads Nissen/Panos Pictures/agency.
photographer.ru
С 1980 года население Филиппин выросло почти вдвое и составило более 90 млн человек. Только в одной Маниле проживает свыше 11 млн человек
Фото: Mads Nissen/Panos Pictures/agency.photographer.ru
Сегодня на свалках Филиппин живет около 2 млн бездомных детей. Здесь они строят себе маленькие убежища и добывают еду
Фото: Mads Nissen/Panos Pictures/agency.photographer.ru
Экскурсия: Затерянная долина — Манила (Филиппины)
Это уникальный курорт, чья красота и живительная сила могут сравниться со многими природными заповедниками мира.
Много веков назад на месте долины был действующий вулкан, который истощил свои силы. Постепенно в его кратере, на 900-метровой глубине, образовались водоемы, наполненные водой различной температуры и различного минерального состава, а удобренную пеплом землю затянули леса.
Со временем здесь был построен отель, в котором можно остановиться на несколько дней.
Местные жители давно заметили целительную силу этих источников, а медики утверждают, что уникальный климат и вода в источниках помогают излечиться от многих заболеваний. Благотворно воздействуют источники и на кожу человека, очищая и омолаживая ее.
Природная красота этих мест неописуема: стройные ряды пальм сменяются непролазными дебрями джунглей, среди которых поблескивает водная гладь бассейнов. Гигантские стволы деревьев возносят ввысь верхушки крон, зеленые папоротники, чудные орхидеи и цветущие травы переплетаются с множеством дорожек, ведущих к водоемам. Искупайтесь под струями водопада, получите энергетический заряд от древнейших деревьев, попробуйте национальную кухню под живую музыку, а самое главное — насладитесь удивительной тишиной и спокойствием этого места.
Затерянная долина – идеальное место для романтического свидания! Продолжительность экскурсии: 8 часовСтоимость экскурсии на человека, USD:
Кол-во человек 1 чел.
2 чел. 3 чел. 4-6 чел.
Стоимость 460 265 195 170
В стоимость включены:
* транспорт по маршруту
* входные билеты
* услуги русскоговорящего гида
* питание (полдник (перекус), ужин).
Дополнительно оплачиваются:
* напитки в ресторане
* чаевые.
Стоимость на проживание в отеле: по запросу.
Другие экскурсии в этом регионе
Захват людей в Маниле: полиция не приняла помощь армии
Подпись к фото,Последние часы операции транслировались в прямом телевизионном эфире
Во время трагической развязки истории с захватом автобуса с туристами в Маниле полиция отказалась от предложения использовать армейское спецподразделение.
Глава полиции филиппинской столицы заявил сенатской комиссии, расследующей обстоятельства захвата, что, по его мнению, полиция вполне могла разрешить ситуацию самостоятельно.
Во время штурма автобуса, захваченного в понедельник бывшим сотрудником полиции, погибли восемь туристов из Гонконга.
Президент Филиппин Бениньо Акино пообещал, что «кто-то должен нести ответственность» за «множественные провалы» в операции по освобождению заложников.
Действия манильской полиции подверглись критике властей Гонконга, где в четверг состоялись траурные церемонии в память о погибших.
Представитель армии Филиппин бригадный генерал Хосе Мабанта сказал во время слушаний в сенате, что подразделение, прошедшее специальную подготовку, было готово помочь полиции, когда автобус с 15 туристами был захвачен уволенным полицейским, потребовавшим, чтобы ему вернули работу.
Приняли, но не воспользовались
По словам Мабанты, «отлично подготовленное, полностью экипированное» подразделение имеет опыт разрешения ситуаций с захватом заложников, в том числе на юге Филиппин, где действует исламистская группировка Абу-Сайяф.
Полиция приняла предложение о помощи, но не воспользовалась возможностями спецподразделения.
Правда, военный не смог сказать с полной определенностью, можно ли было избежать жертв, передай полиция ситуацию под контроль армии.
При этом шеф полиции Манилы Родолфо Магтибай заявил комиссии сената о том, что «чистосердечно верил» в то, что его спецназовцы были способны самостоятельно справиться с задачей.
Критика действий полиции
Роландо Мендоса, бывший старший инспектор полиции, захвативший автобус с туристами в понедельник был застрелен снайперами.
Выжившие туристы, а также эксперты по вопросам безопасности раскритиковали действия полиции, обвинив ее в нерешительности и медлительности.
В последние часы операции, которые транслировались в прямом телевизионном эфире, полиция так и не смогла проникнуть в салон автобуса.
В четверг в Гонконге прошли траурные церемонии в память о восьми погибших туристах, чьи тела были доставлены на родину.
Городские власти, равно как и китайское правительство потребовали проведения полного расследования действий филиппинской полиции.
Филиппины: профилактика и лечение рака шейки матки в трущобах Манилы. Фотоотчет
Как нам удалось вакцинировать 25 000 девочек и девушек против вируса папилломы человека.
Более 300 000 человек живут в тесных трущобах района Тондо, обступившего портовые доки столицы Филиппин Манилы. В Тондо очень мало врачей: на каждого тридатишеститысячного жителя приходится лишь один.
В этих неблагополучных городских районах организация «Врачи без границ»/ Médecins Sans Frontières (MSF) провела масштабную кампанию по вакцинации 25 000 девочек и девушек против вируса папилломы человека (ВПЧ), который представляет собой одну из основных причин рака шейки матки.
Хэппиленд или лабиринт ароматов
Ежедневно на Филиппинах рак шейки матки уносит жизни 12 женщин. В 2015 году власти страны активизировали усилия по борьбе с заболеванием, первостепенное внимание при этом уделяется беднейшим районам. В их число не входит Манила, столица государства, которая также является финансовым центром страны. И, хотя всего несколько километров разделяют богатые деловые кварталы города от трущоб Тондо, контраст между богатством и бедностью разительный.
В феврале 2017 года, при поддержке городского управления здравоохранения и в партнерстве с местной организацией Лихаан (Likhaan), MSF провела первый цикл вакцинации. Более 25 000 девочек в возрасте от 9 до 13 лет получили первую дозу вакцины, которая для достижения эффективности предусматривает вторую дозу прививки с интервалом в полгода.
Трущобы Тондо напоминают лабиринт, жизнь его обитателей зачастую непредсказуема. Для многих местных жителей внезапный переезд из-за условий жизни и экономических возможностей — обычное дело.
Манила – один из наиболее густонаселенных городов мира с плотностью населения 70 000 жителей на квадратный километр. И, хотя трущобы носят колоритные названия, они всего лишь отражают сложные условия жизни его обитателей. Одна из трущоб называется «счастливая страна», название обыгрывает слово hapilan, что означает ‘свалка’ на местном языке. Другое название, «Аромат», отсылает к сильному запаху , которые источают горы мусора, окружающие трущобы.
У большинства жилых строений и их обитателей нет официального адреса. Просторные и заброшенные склады стали самодельным убежищем, каждое из которых вмещает до сотни семей. Поиск 25 000 девочек в этом хаосе стал непростой задачей в начале года. Найти их спустя полгода для повторной вакцинации было еще сложнее.
Относительное отсутствие доcтупа к cанитарному просвещению в трущобах Тондо могло бы стать причиной незнания о критической важности второй дозы вакцинации. Вдобавок, планирование вакцинаций на полгода вперед не было подходящим вариантом для этих девочек, чьи семьи зачастую еле сводят концы с концами.
В этой ситуации данные о трущобах, собранные Лихаан, оказались жизненно необходимыми.
Работа с сообществом
Совместно «Врачи без границ» и Лихаан провели широкомасштабную информационную кампанию. Организация Ликхаан занимается вопросами здоровья женщин и планирования семьи на Филиппинах уже более 20 лет. Целью информационной кампании было мобилизовать семьи и стимулировать девушек явиться, чтобы получить вторую дозу вакцины.
Местные социальные работники, известные мастера воодушевлять, прошли многие километры, посещали пациенток на дому, чтобы убедить как можно больше девушек.
К тому же они организовали информационную CMC-кампанию, отправив напоминания о необходимости прививки второй дозой вакцины по 10 000 телефонных номеров, которые были зарегистрированы во время первого этапа вакцинации.
В довершение всего они проводили в трущобах просветительские занятия, во время которых напоминали людям о важности этой вакцинации в дополнение к обсуждению обычных тем репродуктивного здоровья и планирования семьи.
Несколько недель этой напряженной работы привели к результату, который значительно превзошел наши ожидания: почти 90% девочек получили вторую дозу вакцины. Обычно во время подобных прививочных кампаний, когда пациенты должны повторно явиться в медицинский центр самостоятельно, удается охватить от 60 до 70% тех, кто начал вакцинацию.
Победа над раком шейки матки
Всемирная организация здравоохранения рекомендует вакцинацию против ВПЧ девочек в возрасте до 15 лет с целью сокращения числа женщин, которые заболевают раком шейки матки в старшем возрасте. В 2011 году правительство Филиппин включило вакцинацию против ВПЧ в национальную программу, а затем в 2015 году расширило эти меры профилактики. Однако для женщин старшего возраста велик риск заразиться этим заболеванием, поскольку, когда они были подростками, вакцины еще не существовало.
MSF и Лихаан также реализуют программу скрининга и лечения. Команды сотрудников организаций предоставляют информацию о раке шейки матки, а также медицинские консультации и бесплатное лечение в своей клинике Тондо и мобильной клинике, которая работает в беднейших кварталах Манилы, чтобы как можно больше женщин могли получить помощь.
Обычный скрининг занимает всего три минуты. Если у женщины обнаружены предраковые клетки, она немедленно получает лечение — ей проводится криотерапия. В случае подозрения на более позднюю стадию заболевания женщин направляют на диагностику в больницу. Мы оказываем пациенткам поддержку на каждом из этапов этого процесса.
Более 200 женщин прошли скрининг с января по сентябрь 2017 года.
АТЭС как поле битвы за Тихий океан
Этот проект — самый настоящий анти-АТЭС. Хотя бы потому, что в АТЭС 21 экономика, от гигантов США и Китая до небольшого Таиланда и прочих, разговаривают на равных, общие программы необязательны (можно не участвовать). В общем, не ЕС. А вот американское ТТП — тоже не ЕС, но наоборот, в этом соглашении правила жестче, чем даже в Евросоюзе.Но если ТТП и правда заработает, если под проектом уже подписалось много ключевых членов АТЭС, то что остается делать АТЭС? Простой ответ — ничего, можно закрываться.
В жизни, однако, все сложнее и интереснее. Обратим внимание на выступление главы Китая Си Цзиньпина в Маниле, на одном из мероприятий «недели лидеров» — на Деловом саммите (встрече верхушки бизнеса). Си, сопротивляясь американскому натиску, по сути, говорил о том, что американцы раскалывают регион. Но он же перечислял множество направлений, в которых можно двигаться всем вместе и помимо ТТП.
Детская болезнь роста закончилась
Еще два-три года назад АТЭС выглядела гигантом просто потому, что экономика Тихоокеанского региона росла, опережая прочие регионы. А в нынешнем году, как следует из подготовленного к форуму документа исследовательской службы АТЭС, рост — поквартально — в целом выглядит так: 3,2%, затем 3,1%… А год назад было 3,4%. Причин для замедления много, включая ту, что экономики региона стали большими, не все физически могут повторять двузначные рекорды прошлых лет. Расти легко в «детстве» — для маленькой экономики и один произведенный грузовик дает заметное улучшение статистики.
Поэтому сейчас весь механизм АТЭС, по сути, работает на поиск резервов роста, причем далеко не только процентного. И здесь кроется одна из причин того, почему не только твердокаменные союзники США согласились на кабальное ТТП, хотя понимают, что оно, по сути, лишает их суверенитета. Дело в том, что ТТП имеет и хорошую сторону — фактически беспошлинную торговлю. Получить доступ на рынки США, даже ценой самоуничтожения, — это кое-что.
Эта история напрямую касается сути, философии АТЭС. Смысл этого механизма для США и еще нескольких стран изначально был в том, чтобы создать во всем регионе зону свободной торговли. А для половины участников АТЭС его смысл ровно в противоположном — проводить интеграцию, сохраняя контроль за своими экономиками, да и за политикой. Заслуга АТЭС в том, что этот механизм за четверть века открыл буквально сотни резервов роста и развития помимо «свободной торговли».
Это тем более важно потому, что торговля и экспорт были мотором «азиатского чуда» в предыдущую эпоху, но она как раз заканчивается. ТТП — это торговля, то есть вчерашний день. Сегодня больше говорят о развитии внутренних рынков, в Китае и прочих странах.
И как раз здесь много интересного придумали филиппинцы. Лозунг их председательства был — обеспечение инклюзивного роста. То есть такого, куда вовлечено как можно больше людей. А вовлекать их туда можно, к примеру, за счет улучшения образования и медицинского обслуживания; то есть государственные инвестиции в эти две отрасли порождают одновременно производителей и потребителей среднего класса, вырывая людей из бедности. По крайней мере таков филиппинский опыт развития, который помог стране выйти из зоны вечного несчастья и начать расти почти китайскими темпами (около 6% в год).
Механика АТЭС такова, что эта филиппинская идея, среди многих прочих, теперь вошла в межправительственные программы почти всех — 21 участника процесса, укрепив механизм единой региональной системы образования. И это только одна строчка в многочисленных достижениях АТЭС в 2015 году.
Где во всей этой истории Россия? Ответ есть. Хотя дан он, вопреки традиции, не в одной из газет страны-хозяйки саммита, а в китайской «Жэньминь жибао», автор статьи — президент Владимир Путин. Он, не забыв высказаться насчет ТТП и закрытых торговых блоков, говорит об открытом сотрудничестве равных, перечисляет наиболее перспективные для России его направления, включая и идею единого образовательного пространства АТР — это, кстати, о филиппинских инициативах, которые по сути продолжают наши, владивостокские (речь о саммите АТЭС в этом городе в 2012 году).
Что касается свободы торговли, то вообще-то в регионе действует более двух десятков таких соглашений (у России, скажем, есть подобный документ с Вьетнамом, готовятся и другие). Похоже, что таможенная пошлина здесь вообще становится анахронизмом. Вопрос в том, чья модель свободы лучше — китайская, ни к чему никого не обязывающая, или американская.
Особенность ситуации в регионе в том, что можно участвовать во всех торговых и прочих режимах одновременно, позволяя каждому доказать свою привлекательность. Что же касается АТЭС, то этот механизм может стать, среди прочего, площадкой для «сверки часов» и для диалога тех, кто входит в американскую ТТП, и тех, кто обходится без таковой.
«Манила ночью» как третье пространство
Монументальность и судьба: «Манила ночью» между «Национальным» и «Кинематографом»
Манила как никакой иной город получила широчайшее отражение и визуальное воплощение в филиппинских медиа. Такое предпочтение, выказываемое городу (сквозь призму которого нация неоднократно определялась и символически воображалась), по иронии связано с исторически сложившимся превосходством Манилы, как правительственного и административного центра.
С одной стороны, Манила стала управляющим городом в ходе колониальной истории. Испанские власти определили ее статус политического, экономического, образовательного и культурного центра, что повлияло не только на «местную структуру», но также и на коммуникации со всей страной и внешними колониальными силами. Эта историческая трансформация Манилы легла в основу городской и национальной политики в период американского и японского владычества и предопределила курс на пространственное разрастание.
С другой стороны, именно неразвитость других городов и регионов позволила столице укрепиться в своем положении. Долгое время она притягивала людей из иных регионов и сельской местности своими образовательными, культурными и, в особенности, экономическими возможностями. Эта стабильная миграция из деревни в город стала причиной формирования трущобных и сквоттерских районов, что образовали неизменную периферию.
Сдвиги пространственных границ относительно того, что полагать центром, а что периферией породили множество конфликтующих образов Манилы в медиа. Столица подвергалась непрестанной исторификации и/или мифологизации из разнообразных политических мотивов и эстетических замыслов. Поэтому взаимовлияние города (центра) и сельской местности (периферии) заняли важное место в филиппинской литературе и кинематографе. Бесконечная миграция в город и затруднения в сферах общественной безопасности и государственных услуг ускорили маргинализацию городской бедноты, а также повлекли за собой немало мрачных «реалистических» романов и фильмов. Иными словами, городские агломерации и различные зоны были описаны как культурные означающие, а их социополитические и психологические пласты нашли отражение в визуальных размышлениях о Филиппинах.
Речь идет именно о тех образах Манилы, что заставляют художников, политиков, граждан взглянуть на город с двойной позиции. С одной стороны, вписывая в его пространства глубоко «национальное» содержание. С другой стороны, оценивая его как место отвращения и порока. В обоих случаях вопрос главным образом состоит в том, как город замыслен и кто мыслит этот город. Пространства Манилы вечно обнаруживаются между двумя полюсами: конкретным и абстрактным; историческим и мифологическим; социальным и психологическим; завораживающим и ужасающим; как объект управления и как состояние ума; как темпоральное ограничение и как пространственная определенность. Только между этим двойным значением и можно поместить берналевскую «Манилу ночью», которую также не минула необходимость изобразить город на экране.
«Манила ночью» начинается с, казалось бы, обычного, но в действительности замысловатого эпизода, сочетающего неподвижность и движение. Закат. В центре кадра – фасад белого многоэтажного особняка в стиле модерн, освещенного флуоресцентными лампами. На переднем плане через кадр проезжают велосипеды по широкой заасфальтированной дороге, что напоминает образцы американских пригородов и свидетельствует о городском расширении. Лишь отдельные машины могут проезжать по этой, очевидно, огороженной улице. Люди, идущие мимо, судя по всему, возвращаются домой из офисов или школ, то есть из мест, связанных с деятельностью среднего класса. Мимо проходит группа подростков с баскетбольным мячом, что намекает на наличие поблизости зоны отдыха и на то, что молодежь не предоставлена сама себе (хотя на самом деле было иначе).
Наступление темноты ощутимо, но первый эпизод – все еще «Манила днем», преддверие фильма, начиная с которого «Манила ночью» обретает черты «городского кино». Первая сцена показывает узнаваемый средний городской класс, лишенный какой-либо тайны, непроницаемости, которые обыкновенно связывают с историческим городом. Это единственная сцена, где без сюжетных линий и визуальной усложненности, изображено городское пространство в безмятежности. Изнутри этой среды и раскроется дальнейшее повествование, все последующие пространственные визуализации. Таким образом, эта сцена что-то вроде порога – между реальной урбанизацией по ту сторону экрана и альтернативным экранным образом Берналя, что последует далее.
В то время как фильм находился в производстве, «супружеская диктатура» президента Фердинанда и первой леди Имельды Маркос уже предприняла значительные меры по очистке и трансформации города, ставшем их властной резиденцией и наделенном мифической аурой. Роковая директива, декларация о провозглашении чрезвычайного положения, подписанная Фердинандом в 1972 году и назначение Имельды губернатором столичной Манилы в 1975 году, узаконили и запустили процесс по «облагораживанию» Манилы и вычистке «незаконных элементов».
В своих «Записках о Новом Обществе», опубликованных в 1973-м, через год после введения военного положения, Фердинанд изложил основы обновленного общества, которое обязано сыграть ключевую роль в судьбе нации. А через год после своего назначения губернатором, Имельда опубликовала книгу «Манила: Город Человека», где сквозь многочисленные аллюзии на «славу Греции и Рима» и другие государства Первого мира, она сравнивала Манилу с «величайшими городами, породившими цивилизацию и подымавшимися наподобие святилищ посреди варварства». Идея нераздельной судьбы нации и города находили свое развитие с одной стороны в публикациях многотомной истории Филиппин под красноречивым названием «Судьба: История филиппинского народа» (за ней подразумевалось единоличное авторство Фердинанда), а с другой стороны в масштабной и ускоренной модернизации Манилы под эгидой Имельды.
Тиражирование образов сильного лидера Фердинанда и мощного филиппинского государства повлекло за собой постоянные сравнения между местными и глобальными явлениями, настойчивое копирование международных реалий на национальном уровне, и породило мечту о модернизации на основании уже существующих моделей. В условиях этой форсированной модернизации Маркосы «увлеклись чрезмерными займами у международных финансовых организаций» (Лико) и позволили Мировому Банку влиять на состав столичной администрации, не считаясь с интересами филиппинских граждан. Безумные строительные проекты, монолитные громады, возводимые в кратчайшие сроки подробно описаны архитектором и критиком Джерардом Лико в его книге «Edifice Complex» (2003), где он раз за разом вспоминает сколь немыслимые сроки устанавливались под лозунгом «Что Первая Леди пожелает – того Первая Леди добивается!» Порядок строительства, начиная с отелей и коммерческих центров и заканчивая театрами и культурными учреждениями, нацеливался на привлечение иностранного внимания и зарубежных капиталов.
В 1974 году Театр народного творчества был «возведен за немыслимые семьдесят четыре дня», чтобы принять в своих стенах шоу Мисс Вселенная. А огромный Филиппинский Международный Конференц-центр был закончен менее, чем за два года для проведения заседания Мирового Банка в Маниле. Все эти усилия предпринимались ради того, чтобы превратить Манилу в витрину модернизации, синхронизировать ее с «универсальным временем прогресса развитых капиталистических наций и интегрировать в мировую экономику» (Тадиар). К моменту выхода «Манилы ночью» в 1980 году, правительство уже «вложило более 19 миллиардов песо в развитие инфраструктуры» (Маркос). В процессе бездумной модернизации тысячи сквоттеров были выселены и перемещены, а трущобы буквально «вымараны до безвестности» (Лико).
Именно обстоятельства, сопровождаемые всем тем насилием, что присуще чисткам, и покоятся в основании первой сцены «Манилы ночью». В изображении одного из столичных кварталов слиты политические и экономические процессы. Первые кадры – концентрированный образ чистого города, ничем не выдающего того фундамента, на котором он стоит. На поверхности экрана мы наблюдаем стабильность, единство и изобилие, отсутствие какой-либо грязи, все якобы прозрачно. Но, конечно, подразумевается наличие обратной стороны этого процветания. Здесь запрятаны следы зависимости филиппинского пространства от США. И сокрыта традиционная модель «городского кино», которой «Манила ночью» наследует.
После Второй мировой войны и американского освобождения голливудская продукция вновь заполнила филиппинские экраны, а кинематографическое воплощение Манилы стало обретать мрачные черты. Например, сразу после войны Манила предстала сценой для героических подвигов партизан в фильмах вроде «Форта Сантьяго» (1946) Луиса Ноласко или «Интрамурос» (1946) Джерардо де Леона и Эдди Ромеро. Позже она обернулась рассадником «коллаборации», когда на экраны хлынули истории о бесчестных злодеях, предающих бойцов сопротивления как в фильме «Манила: Открытый город» (1968) Эдди Ромеро. Все эти тенденции в филиппинском городском кино тесно увязаны с историческими процессами и пространственными перепланировками.
Чем больше времени проходило после войны, тем заметнее выделялось своеобразие районов. Вторая мировая оставила Манилу и ее пригороды в руинах, а каждый следующий приток сельских жителей непрерывно преображал городскую среду. В 1950-х такие городские районы как Эрмита, Малате, Пако, Санта Ана, Сампалок и Тондо превратились в густонаселенные кварталы. Описывая специфику районов в контексте стремительных урбанистических перемен, Мануэл Каоили обращал внимание на необычное пространственно-историческое наложение: «Бедные переселенцы, переехавшие в руины Интрамуроса, заняли пустующие постройки, тем самым превратив некогда величественный центр испанского могущества в самые настоящие трущобы».
Эти исторические реалии и пространственные преображения легли в основу городского кино, где Манила стала средточием преступности и насилия в боевиках и реалистичных картинах вроде «The Moises Padilla Story» (1961) Джерардо де Леона и «Geron Busabos» (1964) Сезара Галлардо. Двумя наиболее знаковыми кинематографическими примерами того как история и пространство сходятся воедино в жанре городского кино, остаются «Anak Dalita» (1956) и «Портрет художника-филиппинца» (1965) Ламберто Авелланы. Первый изображает послевоенную Манилу и Интрамурос в неореалистическом ключе, утверждая стандарты для последователей. Рассказывая историю солдата, вынужденного столкнуться с нищетой, коррупцией и черным рынком, фильм живописует разросшиеся сквоттерские кварталы, грязь и запустение городского центра. Вторая картина, экранизация пьесы Ника Хоакина, вновь возвращается в послевоенную Манилу и Интрамурос, но на сей раз с элегическими интонациями и скорбью по былой славе исторической части города (а в более широком смысле – по славе нации), ныне претерпевающей вульгарную американизацию.
Одновременно с этой короткой хроникой становления городского фильма, возрастала зависимость Филиппин от внешних займов, а также не стихали безумства Маркосов и их ставленников в правительстве. В 1950 году Гарри Трумэн направил на Филиппины экономическую миссию (миссию Белла) с предложением американской помощи в размере 250 миллионов долларов. В 1958 Международный валютный фонд, тесно связанный с правительством США, «принял условия девальвации ради стабилизации долга филиппинского правительства» (Каоили). К 1962 году эти маневры и меры давления привели к девальвации песо почти на 50 процентов, что обернулось глубоким долгом и зависимостью от США.
В год выхода «Манилы ночью», 1980-й, филиппинское правительство было скованно двухлетним соглашением с Валютным фондом на сумму 535 миллионов долларов, а в промежутке между 1981 и 1983 Филиппины заняли около 1,5 миллиардов долларов у Мирового Банка, вместе с тем понижая зарплаты рядового филиппинского рабочего с целью привлечь зарубежные капиталы. Несмотря на все эти действия, в отличие от других азиатских стран вроде Южной Кореи и Сингапура, которые тоже брали иностранные займы, Филиппинам не удалось провести индустриализацию и взрастить ощутимый средний класс. За все эти валютные манипуляции пришлось расплачиваться основной части населения, не в последнюю очередь городским жителям, чей уровень жизни опустился за порог бедности.
Однако, начальные кадры «Манилы ночью» умалчивают, затушевывают все эти исторические реалии и пространственные перестройки. Предлагая зрителю некую географическую позицию, первая сцена и буквально и символически регулирует экранное пространство, удаляя из него все признаки бедности, способные запятнать маркозианский Город Человека, «среду, внутри которой человек живет полноценной, счастливой и достойной жизнью». В центре экрана – жилище по лекалам современной архитектуры в окружении выстриженного газона и деревьев, растущих прямо из пешеходного тротуара.
Примечательно, что это идеальное пространство повисает в географической неопределенности внутри фильма. По мере развития сюжета и появления новых локаций в «Маниле ночью» возрастает потребность составить своеобразную карту фильма. Расположение сауны Турко, в декорациях которой мы наблюдаем некоторых героев, четко локализовано бульваром Рохас. Апартаменты на бульваре Харрисон, коктейль-бар на улице дель Пилара, нарко-притон на улице Бамбанг в районе Санта Круз, уличный алтарь напротив Мизерикордии, пиццерия на Малате, залив Брейкуотер, парковка позади Международного Конференц-центра, Манильский госпиталь, площадь Харрисона, открытый канал за Центральным банком и парк Рисаля – все это конкретные места, где разворачивается сюжетное действие. Лишь шикарный дом среднего класса, где живет юный бунтарь Алекс, связывающий большинство персонажей фильма, повисает в неопределенности. Вот так, это может быть любой дом, каких много, в любом центральном квартале Манилы. Это неопределенность не мифологического, но иронического свойства, намекающая на нечто знакомое, чего Алекс настойчиво избегает. Первая сцена помещает зрителя в третье пространство между открытым маркозианским городом «не пойми где» и берналевской пространственной концепцией, в которую он и «поселил» Алекса.
Вслед за первой сценой, вторая погружает нас в ночную Манилу, мгновенно окунаясь в хаос после перестрелки в баре. Повествование рассыпается между множеством персонажей, образуя узоры и конфликтующие траектории, смешивая внутренние и внешние пространства, накладывая друг на друга визуальные и аудиальные линии, лишая сюжет интуитивно понятного направления. Набирая обороты, фильм реализуется как «городское кино», в жанре, обладающем «своей историей и призмой, через которую можно охватить целую систему кинематографических и урбанистских тем» (Меннел).
[…]
Итак, «Манила ночью» – часть городского филиппинского кино, подрывающего урабанизационный проект Маркосов. В тот же год, когда Имельда заступила на место губернатора Манилы, Лино Брока изобразил городской упадок и социальное беспокойство в знаковом фильме «Манила в объятиях ночи». Как мы понимаем, городское кино зиждется на упадке и беззаконии, а ведь те же самые причины были озвучены как повод для объявления военного положения и ужесточения столичных порядков административными и репрессивными методами. С 1976 по 1984 годы Брока выпустил еще несколько фильмов на те же мотивы (городской упадок и беззаконие), выделим некоторые из них: «Insiang» (1976), «Ягуар» (1979), «Bona» (1980) и «Bayan Ko: Kapit sa Patalim» (1984). Каждый из них в том или ином качестве попадал на Каннский фестиваль, возвращая Филиппины на карту мирового кинематографа как крупнейший центр кинопроизводства в Третьем мире.
Местные издания, а в особенности политизированное «Manmuri ng Pelikula ng Pilipino», посчитали достижения Броки в жанре городского кино и признание на международном уровне вкладом в «национальный кинематограф». Международные кинофестивали, особенно те, что сопротивляются голливудской гегемонии – Канны, Берлин и Венеция – по неоднократным свидетельствам критики, помогают обрести признание национальным кинематографиям, позволяя фильмам и режиссерам войти в контекст «мирового кинематографа».
Так «Манила ночью» вновь очутилась между конструированием «нации» и «национального кинематографа». Фильм был отобран для участия в Берлинском кинофестивале, как думается, за достоинства в рамках городского жанра. Но филиппинское правительство препятствовало выходу фильма на протяжении года, из-за его содержания, подрывающего основы авторитарного режима. Поэтому «Манила ночью» не попала на фестиваль, что мог бы принести признание как манильскому, так и вообще филиппинскому кино. В конечном счете, картина была выпущена в местном прокате под названием «Город после заката», представляя практически другое кино с расширенными сценами и вырезанными диалогами.
Маркосы прекрасно прочитывали политику международных кинофорумов. Запрет «Манилы ночью» как городского фильма par excellence явное тому подтверждение. Еще одно доказательство – строительство Манильского Киноцентра непосредственно в момент несостоявшейся премьеры «Манилы ночью». Киноцентр создавался для проведения первого Манильского международного кинофестиваля, чтобы в скором времени собрать более 35 стран и показать более 200 фильмов. Призванное стать одним из очагов мирового кинематографа, это парфеноноподобное строение было возведено по указу Имельды, предположительно за 25 миллионов долларов.
Создание такого кинопространства и основание фестиваля имеет принципиальные точки соприкосновения с «Манилой ночью» и концепцией третьего пространства. Строительные буйства вопреки всяким здравым срокам нашли отголосок в одной из первых сцен берналевского фильма, где мы наблюдаем плотников на крыше дома. Из соседней комнаты мама интересуется у Алекса о его планах на вечер. Рабочий день уже подошел к концу и только лишь, когда отец Алекса возвращается домой, Вирджи осознает, что плотники продолжают работать в наступивших сумерках.
Иронический контраст очевиден. Вирджи хлопочет, следит за тем, чтобы все члены семьи собрались вместе. Брат с сестрой обязаны доделать свои поручения и быть наготове, ведь отец семейства может вернуться в любую минуту. За кадром остаются семьи каждого из плотников, что продолжают работать на крыше, совершенствуя внешний вид их дома. Более того, плотники не жалуются на такое положение вещей, ведь благодаря своей работе они смогут обеспечить свои семьи.
Эта ироническая подробность в начале «Манилы ночью» отражает трагедию большего масштаба, развернувшуюся на стройке другой архитектурной громады по указу Имельды. Фролиан Хон, архитектор Киноцентра, в интервью Лико вспоминает: «Это была ее [Имельды] идея, придать сходство с Парфеноном, его простотой и математическими пропорциями… Мы спроектировали первую модель, одновременно грандиозную и человечную». Хон насчитывает «около семи тысяч людей, работавших без продыху, начиная с 25 декабря 1981 года и по январь 1982-го», чтобы закончить все в срок, к открытию фестиваля 18 января.
Затея со строительством и открытием фестиваля подразумевала понимание правительства, что дело не столько в культурном утверждении фестивалями городского кино, сколько во включении самого города в «глобальную экономику», где столица сливается с кинематографом. Как утверждал Джулиан Стрингер: «Теперь большинство фестивалей формируют не только художественный смотр, но и в более широком смысле – городской «фестивальный смотр», транслируют представление о своем месте в мировой экономике, относительно иных городов и иных фестивалей». Самый тяжкий удар для новоиспеченного фестиваля пришелся от Film Comment, официального издания при Линкольн-центре в Нью-Йорке, опубликовавшем 17 ноября сообщение о том, что «более 200 человек были похоронены [прямо на строительной площадке] под слоем быстросохнущего цемента».
На следующий год, вследствие трагедии, государственный бюджет был урезан, рассказывает Лико, «тем не менее, Имельда подготовила на этот случай план по выручке средств на функционирование фестиваля – в обход цензурного закона, она устроила показы тринадцати несокращенных версий софт-порно в местных кинотеатрах и самом Киноцентре, что повлекло небывалый ажиотаж и гигантские прибыли». Еще большая ирония заключается в том, что после убийства сенатора Бенинго Акино, одного из самых последовательных противников Маркосов, полная версия «Манилы ночью» была вскоре продемонстрирована в Киноцентре для получения прибыли.
Развитие городского и национального кино, признание его за рубежом, открытие фестиваля и возведение Киноцентра имели под собой политической и идеологический подтекст и были призваны ускорить модернизацию. Таким образом, импульс к строительству Киноцетра и проведению Манильского кинофестиваля имеет тот же исток, что и импульс к созданию «манильского фильма».
Читаемость и нечитаемость: городское пространство как ландшафт в «Маниле ночью»
Как мы продемонстрировали в первой части статьи, берналевская «Манила ночью» критически взаимодействует с двумя явлениями. Во-первых, с маркозианским проектом модернизации, подарившем фильму социополитический и исторический фон. И во-вторых, он неоднократно сопоставлялся с городскими фильмами Лино Броки, в особенности с «Манилой в объятиях ночи».
Критика того времени канонизировала взаимозависимое и «стандартное» прочтение двух фильмов, и на то были причины. Намерение авторитарного правительства превратить Манилу в витрину, яркий и красивый город, просторный и открытый оку надзирателя, находит соответствие с утопическим проектом, поименованным Мишелем де Серто «городом-понятием». Согласно де Серто технократическое мышление основывается на редукции городского объекта к управляемым, абстрактным и идеализированным формам – точь-в-точь Манила в маркозианском понимании Нового общества. Идея Города Человека непосредственно зависела от чисток городских районов, строгой регламентации повседневных практик, которые собственно и воплощают пространство, приводят его в жизнь.
Фильмы Берналя и Броки проводят отчетливое различение между макромасштабом репрессивных стратегий государства и микромасштабом индивидуального скольжения тел между этими стратегиями. Из-за чего обе картины становятся настоящей оппозицией тому идеализированному искаженному образу яркого города, выдуманному Маркосами. И та и другая лента демонстрируют трущобы и тайные лабиринты в тени монументальных строений, выявляя обратную сторону маркозианской мечты – грязь, бедность и абсолютную темноту над Манилой.
В местной критике за периодом ранних 1980-х и первой половиной 90-х закрепился статус «золотого века» или времени «нового филиппинского кино». Также сформировался определенный канон фильмов противопоставленных маркозианской урбанизации, в число которых, несомненно, входят «Манила ночью» и «Манила в объятиях ночи». Подобная критика дает представление о существовавшем образе столицы в русле контр-культурного радикализма 1960-х годов.
Впрочем, тогда основное внимание уделялось историческим мотивам, а пространственный динамизм фильма не принимался в расчет; фильмическое измерение сводилось к «месту жизнедеятельности», вместо того чтобы обнаружить в нем цельный пространственный замысел обратный концепции маркозианского города. Но чтобы разглядеть в этом динамизме третье пространство необходимо принять во внимание как стремление различных сил к городской власти различных сил, так и сознательную реакцию Берналя на эти процессы. Если попробовать применить теорию Эдварда Соджи к «Маниле ночью», то обнаружится схожесть между «третьим пространством» и замысловатым лабиринтом берналевских образов, в которые заложен почти маркозианский пафос (при иных смыслах и методах) – сотворить общий план, панорамный вид столицы.
«Манилу ночью», – в большей степени, нежели фильм Броки, – можно назвать тем средоточием, где кинематограф и город сталкиваются с двумя противоположными стремлениями – к «читаемости» и «нечитаемости». Желание расчертить городское пространство – сделать его читаемым – и, в то же время, желание усложнить его дешифровку посредством аудио-визуальных излишеств ради адекватного изображения обитаемого места. Оба импульса имеют место в различных культурах на протяжении всей истории кино.
В действительности, едва ли можно приписать стремление к схематизации города и контролю над ним только Маркосам. Многомерность этого желания прекрасно иллюстрирует хотя бы берналевская «Манила ночью». Фильм последовательно упорядочивает беспорядок, запуская череду бинарных оппозиций – день и ночь, интерьер и экстерьер, старость и молодость, чистота и грязь, объективность и субъективность, лицемерие и правда, похоть и любовь. Но тяга к упорядочиванию в «Маниле ночью» служит скорее задачам освобождения пространства живого города, нежели целям утверждения доминирующей концепции.
Кевин Линч в своей книге «Образ города» пытался отыскать средство от беспокойства, страха и ужаса, порожденных столичным существованием. «Пространственная организация современной жизни, стремительность движения и массивность новых строений» – то есть ключевые элементы маркозинаской модернизации – требуют индивидуального отношения к городской репрезентации в условиях урбанизации. Как это формулирует Линч: «Следует научиться различать скрытые формы в беспорядочном разрастании наших городов».
Различение скрытого – призыв Линча к прочтению городского ландшафта. А попытка сделать город читаемым равноценна тому, что можно назвать «когнитивной картой», мысленной и памятной репрезентацией городских форм, позволяющей жителям осознать и поместить себя внутрь города. Я полагаю, что склонность к разработке когнитивных карт для смягчения беспокойства, страха и ужаса, одинаково присуща как повелевающим, так и повелеваемым. Но как показывает «Манила ночью», условия их создания могут различаться до противоположности. Проект Берналя, таким образом, старается привнести социальный, субъективный и психологический аспекты в формальные концепции планировщиков, дизайнеров и архитекторов. Подобно тому, как Маркосы вписывают в город свою мифологию, своего рода обратный эйзегезис, «Манила ночью» занята созданием третьего пространства, альтернативной карты города-понятия.
Линч утверждает, что эффективность когнитивной карты может оцениваться по «степени узнаваемости городских районов и их переводу в связные шаблоны», а кроме того ее «чувством прекрасного». Обе оценочных шкалы свидетельствуют о том, что читаемость городской среды основана на эстетике и формальных критериях. Стандартизация и украшательство Города Человека определенно входили в городскую концепцию, реализованную в парадной части Манилы. Стандартизация и украшательство встречают нас и в «Маниле ночью». Из казалось бы хаотичного, многохарактерного, бессюжетного, узорчатого фильма вырисовывается непротиворечивая эстетика с мотивированными персонажами, где каждый индивидуальный сюжет образует определенную единицу.
Идея когнитивного картографирования Линча опирается на различие между городом, каким он предстает на бумаге или в других репрезентациях и городом как сочетанием материальных условий, реальных улиц и пространств. Идеальная репрезентация города должна совпадать с материальными условиями, но это невозможно вследствие прерывистости живого города, а также нежелательно, ведь репрезентация полностью включающая в себя пространство сглаживает подвижную материальность.
Две последние сцены «Манилы ночью», которые иначе можно считать одной большой сценой, разделенной на две части по характеру действия (прогулка и погоня) позволяет понять, как Берналь пришел к мысли о картографировании.
Сцена начинается внутри знакомой нам Сауны Турко, где Алекс пытается занять денег у слепой массажистки Беа. С улицы заходит лесбиянка Кано, возлюбленная Беа, пушер, у которой Алекс покупал наркотики, ее преследуют представители закона в штатском. Из-за паранойи или от приобретенного страха, Алекс начинает убегать, будто полиция гонится за ним. Один из преследователей обращается к слепой Беа, что выглядит комичным для зрителя, но тем не менее, та дает подробный маршрут сквозь здание – как пробежать через определенные коридоры и взобраться на крышу.
Люди на крыше здания напоминают нам о ранней сцене, происходившей также над Сауной Турко, когда Кано вместе с Беа признавались в любви Маниле (не говоря о самом начале фильма, когда плотники чинили крышу дома Алекса). С высоты сцена опускается на прямые аллеи извилистые улочки, к Центральному банку и площади Харрисона, куда сворачивают Кано и Алекс, чтобы отвязаться от погони. Они демонстрируют такое владение городской средой, какого полиция достичь не в состоянии.
Бег под быструю и ритмическую музыку перемежается с периодическими паузами – незадачливые полисмены переводят дыхание. А заканчивается все последним замедлением и искажением звука, когда Кано все-таки ловят. Яростный бег вновь сменяется ходьбой. Как только Алекс понимает, что оказался в безопасности, он переходит на неторопливый шаг, без явной цели, но куда-то в сторону Лунеты. На пути к парку он проходит мимо одного из сотрудников столичной службы Имельды, подметающего тротуар перед кинотеатром.
И ближе к финальной сцене мы ощущаем симметрию, почти идеальную. Алекс слушает гитариста, бренчащего песню «Teach Your Children», ту самую, что он пел в начале фильма. Но если в начале наступали сумерки, то теперь близится рассвет. И вновь, как в начале, мы наблюдаем большой вымощенный тротуар, в кадре появляются и исчезают мотоциклисты и бегуны, студенты и офисные работники. Алекс лежит на ухоженной лужайке и закрывает глаза перед началом манильского дня.
Как видно из этих сцен, «Манила ночью» выводит на первый план то, что Дэвид Фрисби называл как характеристику современности, а вместе с тем характеристикой городского кино – «абстракция, циркуляция и движение, монументальность». Можно по-разному понимать монументальность в кинематографе (амбиции, вершины авторского гения, количество приглашенных звезд и т.д.), «Манила ночью» добивается своей монументальности концентрированностью, сложностью и симметричностью повествования, что соответствует концентрированности, сложности и симметричности картографирования пространства. Последние сцены перекликаются со многими городскими фильмами, что пытались совместить столичные пространства и прерывистую визуализацию, эпизодическое повествование и абстрактные, ассоциативные сопоставления на уровне мизансцены и монтажа.
Описывая живое пространство, визуализируя неудачную попытку сотворения идеала, и все же вычерчивая узнаваемую когнитивную карту, Берналь раскрывает беспокойство, утомленность и страх, сокрытые в изображаемых пространствах. Берналевская карта Манилы уточняет обстоятельства урбанистического расширения, поэтому чувство городской гармонии, порядка и красоты существуют на экране в качестве потенциальных возможностей пространства – скорее внутрикадрового, нежели реального.
Иная крайность, противоположная картографированию – полный отказ описывать городские ландшафты. И вновь, «Манилу ночью» удобно сопоставлять с панорамическими замыслами Маркосов и критическим контекстом того времени – ведь фильм разбивает вдребезги видения якобы цельного города.
В главе «Прогулки по городу» из книги «Изобретение повседневности» де Серто описывает вид на город с высоты, откуда пространство кажется безжизненным. Он утверждает, что такой взгляд возникает вследствие освобождения города от «неясного переплетения повседневных видов поведения» – его множественных столкновений, его неоднородных масс. «Бог-наблюдатель, созданный этой фикцией», – как считает Серто, должен «стать чужим» для живой стороны городского пространства и видеть трупы на месте людей. Серто пишет, что «город-панорама – это «теоретический» симулякр, или, другими словами, картина, возможная лишь при условии забвения и нераспознавания практик».
Размышляя о городе, Серто отдает предпочтение «пешеходам» (Wandersmanner), напоминающим фигуру фланера (Беньямин), что без явной цели присваивает пространство, не подчиняясь концепциям дизайнеров и планировщиков. На протяжении всего эссе Серто описывает «многообразные, стойкие, изощренные и упрямые» процедуры пешеходов, что противостоят «паноптической власти». Эти самые пешеходы преодолевают и преобразуют городские карманы (слово, что ассоциируется со свалками, отходами, шумами), тем самым вступая в противоречие с режимами управления и прозрачности.
Именно их и представляет Берналь в «Маниле ночью» – людей, не совпадающих с официальной концепцией Города Человека. Он тоже отдает предпочтение пешеходам. Да ведь такова и сама камера – блуждающая, неутомимая, пересекающая пространство, от места к месту сквозь лабиринты улиц, в ритмическом монтаже, изменчивая и живая. С одной стороны все это свойства обитаемого пространства. Переводя взгляд к самому низовому слою города, мы обнаруживаем не трупы, но живых людей – скользящих мимо властных структур и незаметных для панорамного обзора. Поэтому, если герои «Манилы ночью» – это пешеходы, значит их можно поставить в оппозицию к «трупам», порожденным маркозианской панорамой.
С другой стороны, в отличие от пешеходов Серто, бесцельно осваивающих и приспосабливающих пространства, персонажи Берналя не романтизированные пешеходы. Также они не похожи на беньяминовских фланеров, беззаботно проваливающихся внутрь города. Они борются за свои жизни. Берналь явно отказывает зрителю в какой-либо вспомогательной «эротике знания», оставляя лишь «физические, ментальные и политические отбросы» (де Серто), то что замалчивается и репрессируется. Именно в этой позиции «Манила ночью» и ближе и дальше всего отстоит от проекта Лино Броки. Да, оба фильма срывали покровы, обнажая противоречия и насилие маркозианской модернизации. Но «Манила в объятиях ночи» избирала линейность, хронологичность и драматическое развитие (вероятно, те же методы, что использовали Маркосы в своем мифотворческом проекте, что позволяет назвать фильм Броки настоящим контр-дискурсом). «Манила ночью» же предпочла нелинейность, пространственность и «формы социального устройства».
В этом смысле «Манилу ночью» можно называть «третейской», так как она изобразила возможности и нужды географии третьего пространства. Берналь не просто описал (или предписал) методы сопротивления как это сделала «Манила в объятиях ночи». Общепринятое историко-политическое прочтение «Манилы ночью» в очередной раз воспроизводит бинарность. «Нечитаемость» у Берналя принято считать лишь оппозицией «читаемости» авторитарного урбанизма. Но как мы установили, на низовом уровне Берналя интересовала индивидуальная жизнедеятельность. Следуя за этими индивидуальностями, за их ходьбой и бегом по городским просторам, мы прочитываем это пространство и видим, как образы города обретают свою форму. Становление, переходное состояние, вопрос «как?» – вот, что выходит на первый план. «Манила ночью» не трагична, но иронична.
Таким образом, это значительный шаг в сторону от бинарной оппозиции Серто – между застывшей панорамой, сочиненной технократами и бесцельными пространственными воплощениями пешеходов. Иными словами, нельзя свести все к вопросу «или-или», о чем и пишет Соджа. «Манила ночью» сочетает исторические значения, нарративизацию социального и производство пространственного воображения, а значит вместо противопоставления макро- и микромасштабов, фильм высказывает оба уровня. Его перспектива видения города постоянно смещается благодаря множеству персонажей и их полю зрения. Можно сказать, что попытка Берналя организовать нечитаемость города через многохарактерность, бессюжетность и усложненный нарратив – это его попытка выстроить панораму низового уровня, если такое вообще возможно, а такое становится возможным в третьем пространстве «Манилы ночью». Фильм воссоздает панораму, непохожую на панораму технократов, но с тем же стремлением к читаемости и эстетическому наслаждению. Фильм отражает неспособность пешехода видеть пейзаж, неспособность дистанцироваться, взглянуть на пространство извне, ведь он движется в самой гуще шума и грязи, не в силах узреть город как целое. Даже зрители, следующие за персонажами во множестве разных направлений, проходя через город, не видят городского пейзажа, а только ограниченные локации. Но в отличие от слепоты пешехода, фильм позволяет почувствовать целое процесса.
Нечитаемые города, – ощущаемые, постигаемые и обитаемые, – служат отправной точкой пространственного воображения, вечно незавершенного, открытого и потому всегда активного в обитаемых местах. Персонажи Берналя бегут узкими городскими улицами, через здания и по крышам, живут коротким дыханием, в страхе быть пойманными, утомленные бесцельностью, а мы наблюдаем за ними и в нашем взгляде одновременно пробуждается как технократическая панорама, так и слепота пешехода. Мы одинаково стремимся и к тому и другому, как одновременно желаем читаемости и нечитаемости. Уже само наблюдение за городом становится одним из определений города, как иллюстрирует последняя сцена с открытой концовкой.
Перемещения тел и камеры у Берналя делают восприятие Манилы концентрированным – это напоминает антропологическую идею «насыщенного описания», – что придает пространству амбивалентность между любовью и ненавистью к Маниле, противополагая свет/день и тьму/ночь, взаимодействия между людьми, наружные и внутренние локации, социальное и психологическое.
К концу фильма, после того как Алекс бежит, а затем идет по городу, мы оказываемся на новом пороге. Очевидно, что Алекс не хочет возвращаться домой, в то место из начала фильма. Но как замечает Клодуальдо дель Мундо: «Что бы Алекс ни делал, он точно останется в городе, он дитя города».
Каким Алекс видит тот город, где он хотел бы проснуться? Разумеется, он проснется и увидит тот же самый город, и все же возникает, – если не у Алекса, то у зрителя, – желание иного города. И это желание, занесенное на незавершенную, открытую карту, добавит штрих к открытым возможностям и процессам города. Даже, если мы не в силах воплотить желание буквально, панорама низового уровня, пронизывающая все шаги и пробежки, привносит его в общее видение.
Оригинал:
http://kritikakultura.ateneo.net/images/pdf/kk19/thirdspace.pdf
В 1972 году, к концу своего второго срока, президент Филиппинской республики Фердинанд Маркос объявил в стране Военное положение, открыв одну из самых мрачных страниц островной истории. Войны с сепаратистами, «частными армиями» и отрядами ополченцев по всей стране, политические убийства и репрессии мирного населения явили собой только внешнюю сторону четырнадцати лет диктатуры. Куда более изощренная болезненность проникала в мирные стороны филиппинской жизни и городскую культуру, взятую под покровительство первой леди Имельдой Маркос. Главным местом действия каждодневной и невидимой борьбы, конечно же, стала столичная Манила – на нее были обращены утопические проекты диктаторов, она же давно привлекала наибольшее внимание литераторов и режиссеров. Патрик КАМПОС исследует феномен филиппинского городского кино и рассказывает о двух главных картинах периода – «Маниле ночью» Ишмаэля Берналя и «Маниле в объятиях ночи» Лино Броки.
Монументальность и судьба: «Манила ночью» между «Национальным» и «Кинематографом»
Манила как никакой иной город получила широчайшее отражение и визуальное воплощение в филиппинских медиа. Такое предпочтение, выказываемое городу (сквозь призму которого нация неоднократно определялась и символически воображалась), по иронии связано с исторически сложившимся превосходством Манилы, как правительственного и административного центра.
С одной стороны, Манила стала управляющим городом в ходе колониальной истории. Испанские власти определили ее статус политического, экономического, образовательного и культурного центра, что повлияло не только на «местную структуру», но также и на коммуникации со всей страной и внешними колониальными силами. Эта историческая трансформация Манилы легла в основу городской и национальной политики в период американского и японского владычества и предопределила курс на пространственное разрастание.
С другой стороны, именно неразвитость других городов и регионов позволила столице укрепиться в своем положении. Долгое время она притягивала людей из иных регионов и сельской местности своими образовательными, культурными и, в особенности, экономическими возможностями. Эта стабильная миграция из деревни в город стала причиной формирования трущобных и сквоттерских районов, что образовали неизменную периферию.
Сдвиги пространственных границ относительно того, что полагать центром, а что периферией породили множество конфликтующих образов Манилы в медиа. Столица подвергалась непрестанной исторификации и/или мифологизации из разнообразных политических мотивов и эстетических замыслов. Поэтому взаимовлияние города (центра) и сельской местности (периферии) заняли важное место в филиппинской литературе и кинематографе. Бесконечная миграция в город и затруднения в сферах общественной безопасности и государственных услуг ускорили маргинализацию городской бедноты, а также повлекли за собой немало мрачных «реалистических» романов и фильмов. Иными словами, городские агломерации и различные зоны были описаны как культурные означающие, а их социополитические и психологические пласты нашли отражение в визуальных размышлениях о Филиппинах.
Речь идет именно о тех образах Манилы, что заставляют художников, политиков, граждан взглянуть на город с двойной позиции. С одной стороны, вписывая в его пространства глубоко «национальное» содержание. С другой стороны, оценивая его как место отвращения и порока. В обоих случаях вопрос главным образом состоит в том, как город замыслен и кто мыслит этот город. Пространства Манилы вечно обнаруживаются между двумя полюсами: конкретным и абстрактным; историческим и мифологическим; социальным и психологическим; завораживающим и ужасающим; как объект управления и как состояние ума; как темпоральное ограничение и как пространственная определенность. Только между этим двойным значением и можно поместить берналевскую «Манилу ночью», которую также не минула необходимость изобразить город на экране.
«Манила ночью» (1980), реж. Ишмаэль Берналь
«Манила ночью» начинается с, казалось бы, обычного, но в действительности замысловатого эпизода, сочетающего неподвижность и движение. Закат. В центре кадра – фасад белого многоэтажного особняка в стиле модерн, освещенного флуоресцентными лампами. На переднем плане через кадр проезжают велосипеды по широкой заасфальтированной дороге, что напоминает образцы американских пригородов и свидетельствует о городском расширении. Лишь отдельные машины могут проезжать по этой, очевидно, огороженной улице. Люди, идущие мимо, судя по всему, возвращаются домой из офисов или школ, то есть из мест, связанных с деятельностью среднего класса. Мимо проходит группа подростков с баскетбольным мячом, что намекает на наличие поблизости зоны отдыха и на то, что молодежь не предоставлена сама себе (хотя на самом деле было иначе).
Наступление темноты ощутимо, но первый эпизод – все еще «Манила днем», преддверие фильма, начиная с которого «Манила ночью» обретает черты «городского кино». Первая сцена показывает узнаваемый средний городской класс, лишенный какой-либо тайны, непроницаемости, которые обыкновенно связывают с историческим городом. Это единственная сцена, где без сюжетных линий и визуальной усложненности, изображено городское пространство в безмятежности. Изнутри этой среды и раскроется дальнейшее повествование, все последующие пространственные визуализации. Таким образом, эта сцена что-то вроде порога – между реальной урбанизацией по ту сторону экрана и альтернативным экранным образом Берналя, что последует далее.
В то время как фильм находился в производстве, «супружеская диктатура» президента Фердинанда и первой леди Имельды Маркос уже предприняла значительные меры по очистке и трансформации города, ставшем их властной резиденцией и наделенном мифической аурой. Роковая директива, декларация о провозглашении чрезвычайного положения, подписанная Фердинандом в 1972 году и назначение Имельды губернатором столичной Манилы в 1975 году, узаконили и запустили процесс по «облагораживанию» Манилы и вычистке «незаконных элементов».
В своих «Записках о Новом Обществе», опубликованных в 1973-м, через год после введения военного положения, Фердинанд изложил основы обновленного общества, которое обязано сыграть ключевую роль в судьбе нации. А через год после своего назначения губернатором, Имельда опубликовала книгу «Манила: Город Человека», где сквозь многочисленные аллюзии на «славу Греции и Рима» и другие государства Первого мира, она сравнивала Манилу с «величайшими городами, породившими цивилизацию и подымавшимися наподобие святилищ посреди варварства». Идея нераздельной судьбы нации и города находили свое развитие с одной стороны в публикациях многотомной истории Филиппин под красноречивым названием «Судьба: История филиппинского народа» (за ней подразумевалось единоличное авторство Фердинанда), а с другой стороны в масштабной и ускоренной модернизации Манилы под эгидой Имельды.
1945 год. Американские войска в руинах Интрамуроса
Тиражирование образов сильного лидера Фердинанда и мощного филиппинского государства повлекло за собой постоянные сравнения между местными и глобальными явлениями, настойчивое копирование международных реалий на национальном уровне, и породило мечту о модернизации на основании уже существующих моделей. В условиях этой форсированной модернизации Маркосы «увлеклись чрезмерными займами у международных финансовых организаций» (Лико) и позволили Мировому Банку влиять на состав столичной администрации, не считаясь с интересами филиппинских граждан. Безумные строительные проекты, монолитные громады, возводимые в кратчайшие сроки подробно описаны архитектором и критиком Джерардом Лико в его книге «Edifice Complex» (2003), где он раз за разом вспоминает сколь немыслимые сроки устанавливались под лозунгом «Что Первая Леди пожелает – того Первая Леди добивается!» Порядок строительства, начиная с отелей и коммерческих центров и заканчивая театрами и культурными учреждениями, нацеливался на привлечение иностранного внимания и зарубежных капиталов.
В 1974 году Театр народного творчества был «возведен за немыслимые семьдесят четыре дня», чтобы принять в своих стенах шоу Мисс Вселенная. А огромный Филиппинский Международный Конференц-центр был закончен менее, чем за два года для проведения заседания Мирового Банка в Маниле. Все эти усилия предпринимались ради того, чтобы превратить Манилу в витрину модернизации, синхронизировать ее с «универсальным временем прогресса развитых капиталистических наций и интегрировать в мировую экономику» (Тадиар). К моменту выхода «Манилы ночью» в 1980 году, правительство уже «вложило более 19 миллиардов песо в развитие инфраструктуры» (Маркос). В процессе бездумной модернизации тысячи сквоттеров были выселены и перемещены, а трущобы буквально «вымараны до безвестности» (Лико).
Именно обстоятельства, сопровождаемые всем тем насилием, что присуще чисткам, и покоятся в основании первой сцены «Манилы ночью». В изображении одного из столичных кварталов слиты политические и экономические процессы. Первые кадры – концентрированный образ чистого города, ничем не выдающего того фундамента, на котором он стоит. На поверхности экрана мы наблюдаем стабильность, единство и изобилие, отсутствие какой-либо грязи, все якобы прозрачно. Но, конечно, подразумевается наличие обратной стороны этого процветания. Здесь запрятаны следы зависимости филиппинского пространства от США. И сокрыта традиционная модель «городского кино», которой «Манила ночью» наследует.
Интрамурос после войны
После Второй мировой войны и американского освобождения голливудская продукция вновь заполнила филиппинские экраны, а кинематографическое воплощение Манилы стало обретать мрачные черты. Например, сразу после войны Манила предстала сценой для героических подвигов партизан в фильмах вроде «Форта Сантьяго» (1946) Луиса Ноласко или «Интрамурос» (1946) Джерардо де Леона и Эдди Ромеро. Позже она обернулась рассадником «коллаборации», когда на экраны хлынули истории о бесчестных злодеях, предающих бойцов сопротивления как в фильме «Манила: Открытый город» (1968) Эдди Ромеро. Все эти тенденции в филиппинском городском кино тесно увязаны с историческими процессами и пространственными перепланировками.
Чем больше времени проходило после войны, тем заметнее выделялось своеобразие районов. Вторая мировая оставила Манилу и ее пригороды в руинах, а каждый следующий приток сельских жителей непрерывно преображал городскую среду. В 1950-х такие городские районы как Эрмита, Малате, Пако, Санта Ана, Сампалок и Тондо превратились в густонаселенные кварталы. Описывая специфику районов в контексте стремительных урбанистических перемен, Мануэл Каоили обращал внимание на необычное пространственно-историческое наложение: «Бедные переселенцы, переехавшие в руины Интрамуроса, заняли пустующие постройки, тем самым превратив некогда величественный центр испанского могущества в самые настоящие трущобы».
Эти исторические реалии и пространственные преображения легли в основу городского кино, где Манила стала средточием преступности и насилия в боевиках и реалистичных картинах вроде «The Moises Padilla Story» (1961) Джерардо де Леона и «Geron Busabos» (1964) Сезара Галлардо. Двумя наиболее знаковыми кинематографическими примерами того как история и пространство сходятся воедино в жанре городского кино, остаются «Anak Dalita» (1956) и «Портрет художника-филиппинца» (1965) Ламберто Авелланы. Первый изображает послевоенную Манилу и Интрамурос в неореалистическом ключе, утверждая стандарты для последователей. Рассказывая историю солдата, вынужденного столкнуться с нищетой, коррупцией и черным рынком, фильм живописует разросшиеся сквоттерские кварталы, грязь и запустение городского центра. Вторая картина, экранизация пьесы Ника Хоакина, вновь возвращается в послевоенную Манилу и Интрамурос, но на сей раз с элегическими интонациями и скорбью по былой славе исторической части города (а в более широком смысле – по славе нации), ныне претерпевающей вульгарную американизацию.
«Руины» (1956), реж. Ламберто Авеллана
Одновременно с этой короткой хроникой становления городского фильма, возрастала зависимость Филиппин от внешних займов, а также не стихали безумства Маркосов и их ставленников в правительстве. В 1950 году Гарри Трумэн направил на Филиппины экономическую миссию (миссию Белла) с предложением американской помощи в размере 250 миллионов долларов. В 1958 Международный валютный фонд, тесно связанный с правительством США, «принял условия девальвации ради стабилизации долга филиппинского правительства» (Каоили). К 1962 году эти маневры и меры давления привели к девальвации песо почти на 50 процентов, что обернулось глубоким долгом и зависимостью от США.
В год выхода «Манилы ночью», 1980-й, филиппинское правительство было скованно двухлетним соглашением с Валютным фондом на сумму 535 миллионов долларов, а в промежутке между 1981 и 1983 Филиппины заняли около 1,5 миллиардов долларов у Мирового Банка, вместе с тем понижая зарплаты рядового филиппинского рабочего с целью привлечь зарубежные капиталы. Несмотря на все эти действия, в отличие от других азиатских стран вроде Южной Кореи и Сингапура, которые тоже брали иностранные займы, Филиппинам не удалось провести индустриализацию и взрастить ощутимый средний класс. За все эти валютные манипуляции пришлось расплачиваться основной части населения, не в последнюю очередь городским жителям, чей уровень жизни опустился за порог бедности.
Однако, начальные кадры «Манилы ночью» умалчивают, затушевывают все эти исторические реалии и пространственные перестройки. Предлагая зрителю некую географическую позицию, первая сцена и буквально и символически регулирует экранное пространство, удаляя из него все признаки бедности, способные запятнать маркозианский Город Человека, «среду, внутри которой человек живет полноценной, счастливой и достойной жизнью». В центре экрана – жилище по лекалам современной архитектуры в окружении выстриженного газона и деревьев, растущих прямо из пешеходного тротуара.
«Портрет художника-филиппинца» (1965), реж. Ламберто Авеллана
Примечательно, что это идеальное пространство повисает в географической неопределенности внутри фильма. По мере развития сюжета и появления новых локаций в «Маниле ночью» возрастает потребность составить своеобразную карту фильма. Расположение сауны Турко, в декорациях которой мы наблюдаем некоторых героев, четко локализовано бульваром Рохас. Апартаменты на бульваре Харрисон, коктейль-бар на улице дель Пилара, нарко-притон на улице Бамбанг в районе Санта Круз, уличный алтарь напротив Мизерикордии, пиццерия на Малате, залив Брейкуотер, парковка позади Международного Конференц-центра, Манильский госпиталь, площадь Харрисона, открытый канал за Центральным банком и парк Рисаля – все это конкретные места, где разворачивается сюжетное действие. Лишь шикарный дом среднего класса, где живет юный бунтарь Алекс, связывающий большинство персонажей фильма, повисает в неопределенности. Вот так, это может быть любой дом, каких много, в любом центральном квартале Манилы. Это неопределенность не мифологического, но иронического свойства, намекающая на нечто знакомое, чего Алекс настойчиво избегает. Первая сцена помещает зрителя в третье пространство между открытым маркозианским городом «не пойми где» и берналевской пространственной концепцией, в которую он и «поселил» Алекса.
Вслед за первой сценой, вторая погружает нас в ночную Манилу, мгновенно окунаясь в хаос после перестрелки в баре. Повествование рассыпается между множеством персонажей, образуя узоры и конфликтующие траектории, смешивая внутренние и внешние пространства, накладывая друг на друга визуальные и аудиальные линии, лишая сюжет интуитивно понятного направления. Набирая обороты, фильм реализуется как «городское кино», в жанре, обладающем «своей историей и призмой, через которую можно охватить целую систему кинематографических и урбанистских тем» (Меннел).
[…]
Итак, «Манила ночью» – часть городского филиппинского кино, подрывающего урабанизационный проект Маркосов. В тот же год, когда Имельда заступила на место губернатора Манилы, Лино Брока изобразил городской упадок и социальное беспокойство в знаковом фильме «Манила в объятиях ночи». Как мы понимаем, городское кино зиждется на упадке и беззаконии, а ведь те же самые причины были озвучены как повод для объявления военного положения и ужесточения столичных порядков административными и репрессивными методами. С 1976 по 1984 годы Брока выпустил еще несколько фильмов на те же мотивы (городской упадок и беззаконие), выделим некоторые из них: «Insiang» (1976), «Ягуар» (1979), «Bona» (1980) и «Bayan Ko: Kapit sa Patalim» (1984). Каждый из них в том или ином качестве попадал на Каннский фестиваль, возвращая Филиппины на карту мирового кинематографа как крупнейший центр кинопроизводства в Третьем мире.
«Манила в объятиях ночи» (1975), реж. Лино Брока
Местные издания, а в особенности политизированное «Manmuri ng Pelikula ng Pilipino», посчитали достижения Броки в жанре городского кино и признание на международном уровне вкладом в «национальный кинематограф». Международные кинофестивали, особенно те, что сопротивляются голливудской гегемонии – Канны, Берлин и Венеция – по неоднократным свидетельствам критики, помогают обрести признание национальным кинематографиям, позволяя фильмам и режиссерам войти в контекст «мирового кинематографа».
Так «Манила ночью» вновь очутилась между конструированием «нации» и «национального кинематографа». Фильм был отобран для участия в Берлинском кинофестивале, как думается, за достоинства в рамках городского жанра. Но филиппинское правительство препятствовало выходу фильма на протяжении года, из-за его содержания, подрывающего основы авторитарного режима. Поэтому «Манила ночью» не попала на фестиваль, что мог бы принести признание как манильскому, так и вообще филиппинскому кино. В конечном счете, картина была выпущена в местном прокате под названием «Город после заката», представляя практически другое кино с расширенными сценами и вырезанными диалогами.
Маркосы прекрасно прочитывали политику международных кинофорумов. Запрет «Манилы ночью» как городского фильма par excellence явное тому подтверждение. Еще одно доказательство – строительство Манильского Киноцентра непосредственно в момент несостоявшейся премьеры «Манилы ночью». Киноцентр создавался для проведения первого Манильского международного кинофестиваля, чтобы в скором времени собрать более 35 стран и показать более 200 фильмов. Призванное стать одним из очагов мирового кинематографа, это парфеноноподобное строение было возведено по указу Имельды, предположительно за 25 миллионов долларов.
Создание такого кинопространства и основание фестиваля имеет принципиальные точки соприкосновения с «Манилой ночью» и концепцией третьего пространства. Строительные буйства вопреки всяким здравым срокам нашли отголосок в одной из первых сцен берналевского фильма, где мы наблюдаем плотников на крыше дома. Из соседней комнаты мама интересуется у Алекса о его планах на вечер. Рабочий день уже подошел к концу и только лишь, когда отец Алекса возвращается домой, Вирджи осознает, что плотники продолжают работать в наступивших сумерках.
Иронический контраст очевиден. Вирджи хлопочет, следит за тем, чтобы все члены семьи собрались вместе. Брат с сестрой обязаны доделать свои поручения и быть наготове, ведь отец семейства может вернуться в любую минуту. За кадром остаются семьи каждого из плотников, что продолжают работать на крыше, совершенствуя внешний вид их дома. Более того, плотники не жалуются на такое положение вещей, ведь благодаря своей работе они смогут обеспечить свои семьи.
Манильский Киноцентр
Эта ироническая подробность в начале «Манилы ночью» отражает трагедию большего масштаба, развернувшуюся на стройке другой архитектурной громады по указу Имельды. Фролиан Хон, архитектор Киноцентра, в интервью Лико вспоминает: «Это была ее [Имельды] идея, придать сходство с Парфеноном, его простотой и математическими пропорциями… Мы спроектировали первую модель, одновременно грандиозную и человечную». Хон насчитывает «около семи тысяч людей, работавших без продыху, начиная с 25 декабря 1981 года и по январь 1982-го», чтобы закончить все в срок, к открытию фестиваля 18 января.
Затея со строительством и открытием фестиваля подразумевала понимание правительства, что дело не столько в культурном утверждении фестивалями городского кино, сколько во включении самого города в «глобальную экономику», где столица сливается с кинематографом. Как утверждал Джулиан Стрингер: «Теперь большинство фестивалей формируют не только художественный смотр, но и в более широком смысле – городской «фестивальный смотр», транслируют представление о своем месте в мировой экономике, относительно иных городов и иных фестивалей». Самый тяжкий удар для новоиспеченного фестиваля пришелся от Film Comment, официального издания при Линкольн-центре в Нью-Йорке, опубликовавшем 17 ноября сообщение о том, что «более 200 человек были похоронены [прямо на строительной площадке] под слоем быстросохнущего цемента».
На следующий год, вследствие трагедии, государственный бюджет был урезан, рассказывает Лико, «тем не менее, Имельда подготовила на этот случай план по выручке средств на функционирование фестиваля – в обход цензурного закона, она устроила показы тринадцати несокращенных версий софт-порно в местных кинотеатрах и самом Киноцентре, что повлекло небывалый ажиотаж и гигантские прибыли». Еще большая ирония заключается в том, что после убийства сенатора Бенинго Акино, одного из самых последовательных противников Маркосов, полная версия «Манилы ночью» была вскоре продемонстрирована в Киноцентре для получения прибыли.
Развитие городского и национального кино, признание его за рубежом, открытие фестиваля и возведение Киноцентра имели под собой политической и идеологический подтекст и были призваны ускорить модернизацию. Таким образом, импульс к строительству Киноцетра и проведению Манильского кинофестиваля имеет тот же исток, что и импульс к созданию «манильского фильма».
Читаемость и нечитаемость: городское пространство как ландшафт в «Маниле ночью»
Как мы продемонстрировали в первой части статьи, берналевская «Манила ночью» критически взаимодействует с двумя явлениями. Во-первых, с маркозианским проектом модернизации, подарившем фильму социополитический и исторический фон. И во-вторых, он неоднократно сопоставлялся с городскими фильмами Лино Броки, в особенности с «Манилой в объятиях ночи».
Критика того времени канонизировала взаимозависимое и «стандартное» прочтение двух фильмов, и на то были причины. Намерение авторитарного правительства превратить Манилу в витрину, яркий и красивый город, просторный и открытый оку надзирателя, находит соответствие с утопическим проектом, поименованным Мишелем де Серто «городом-понятием». Согласно де Серто технократическое мышление основывается на редукции городского объекта к управляемым, абстрактным и идеализированным формам – точь-в-точь Манила в маркозианском понимании Нового общества. Идея Города Человека непосредственно зависела от чисток городских районов, строгой регламентации повседневных практик, которые собственно и воплощают пространство, приводят его в жизнь.
Панорама послевоенной Манилы
Фильмы Берналя и Броки проводят отчетливое различение между макромасштабом репрессивных стратегий государства и микромасштабом индивидуального скольжения тел между этими стратегиями. Из-за чего обе картины становятся настоящей оппозицией тому идеализированному искаженному образу яркого города, выдуманному Маркосами. И та и другая лента демонстрируют трущобы и тайные лабиринты в тени монументальных строений, выявляя обратную сторону маркозианской мечты – грязь, бедность и абсолютную темноту над Манилой.
В местной критике за периодом ранних 1980-х и первой половиной 90-х закрепился статус «золотого века» или времени «нового филиппинского кино». Также сформировался определенный канон фильмов противопоставленных маркозианской урбанизации, в число которых, несомненно, входят «Манила ночью» и «Манила в объятиях ночи». Подобная критика дает представление о существовавшем образе столицы в русле контр-культурного радикализма 1960-х годов.
Впрочем, тогда основное внимание уделялось историческим мотивам, а пространственный динамизм фильма не принимался в расчет; фильмическое измерение сводилось к «месту жизнедеятельности», вместо того чтобы обнаружить в нем цельный пространственный замысел обратный концепции маркозианского города. Но чтобы разглядеть в этом динамизме третье пространство необходимо принять во внимание как стремление различных сил к городской власти различных сил, так и сознательную реакцию Берналя на эти процессы. Если попробовать применить теорию Эдварда Соджи к «Маниле ночью», то обнаружится схожесть между «третьим пространством» и замысловатым лабиринтом берналевских образов, в которые заложен почти маркозианский пафос (при иных смыслах и методах) – сотворить общий план, панорамный вид столицы.
«Манила в объятиях ночи» (1975), реж. Лино Брока
«Манилу ночью», – в большей степени, нежели фильм Броки, – можно назвать тем средоточием, где кинематограф и город сталкиваются с двумя противоположными стремлениями – к «читаемости» и «нечитаемости». Желание расчертить городское пространство – сделать его читаемым – и, в то же время, желание усложнить его дешифровку посредством аудио-визуальных излишеств ради адекватного изображения обитаемого места. Оба импульса имеют место в различных культурах на протяжении всей истории кино.
В действительности, едва ли можно приписать стремление к схематизации города и контролю над ним только Маркосам. Многомерность этого желания прекрасно иллюстрирует хотя бы берналевская «Манила ночью». Фильм последовательно упорядочивает беспорядок, запуская череду бинарных оппозиций – день и ночь, интерьер и экстерьер, старость и молодость, чистота и грязь, объективность и субъективность, лицемерие и правда, похоть и любовь. Но тяга к упорядочиванию в «Маниле ночью» служит скорее задачам освобождения пространства живого города, нежели целям утверждения доминирующей концепции.
Кевин Линч в своей книге «Образ города» пытался отыскать средство от беспокойства, страха и ужаса, порожденных столичным существованием. «Пространственная организация современной жизни, стремительность движения и массивность новых строений» – то есть ключевые элементы маркозинаской модернизации – требуют индивидуального отношения к городской репрезентации в условиях урбанизации. Как это формулирует Линч: «Следует научиться различать скрытые формы в беспорядочном разрастании наших городов».
1986 год. Последнее публичное выступление Фердинанда Маркоса
Различение скрытого – призыв Линча к прочтению городского ландшафта. А попытка сделать город читаемым равноценна тому, что можно назвать «когнитивной картой», мысленной и памятной репрезентацией городских форм, позволяющей жителям осознать и поместить себя внутрь города. Я полагаю, что склонность к разработке когнитивных карт для смягчения беспокойства, страха и ужаса, одинаково присуща как повелевающим, так и повелеваемым. Но как показывает «Манила ночью», условия их создания могут различаться до противоположности. Проект Берналя, таким образом, старается привнести социальный, субъективный и психологический аспекты в формальные концепции планировщиков, дизайнеров и архитекторов. Подобно тому, как Маркосы вписывают в город свою мифологию, своего рода обратный эйзегезис, «Манила ночью» занята созданием третьего пространства, альтернативной карты города-понятия.
Линч утверждает, что эффективность когнитивной карты может оцениваться по «степени узнаваемости городских районов и их переводу в связные шаблоны», а кроме того ее «чувством прекрасного». Обе оценочных шкалы свидетельствуют о том, что читаемость городской среды основана на эстетике и формальных критериях. Стандартизация и украшательство Города Человека определенно входили в городскую концепцию, реализованную в парадной части Манилы. Стандартизация и украшательство встречают нас и в «Маниле ночью». Из казалось бы хаотичного, многохарактерного, бессюжетного, узорчатого фильма вырисовывается непротиворечивая эстетика с мотивированными персонажами, где каждый индивидуальный сюжет образует определенную единицу.
Идея когнитивного картографирования Линча опирается на различие между городом, каким он предстает на бумаге или в других репрезентациях и городом как сочетанием материальных условий, реальных улиц и пространств. Идеальная репрезентация города должна совпадать с материальными условиями, но это невозможно вследствие прерывистости живого города, а также нежелательно, ведь репрезентация полностью включающая в себя пространство сглаживает подвижную материальность.
«Манила ночью», фото со съемочной площадки
Две последние сцены «Манилы ночью», которые иначе можно считать одной большой сценой, разделенной на две части по характеру действия (прогулка и погоня) позволяет понять, как Берналь пришел к мысли о картографировании.
Сцена начинается внутри знакомой нам Сауны Турко, где Алекс пытается занять денег у слепой массажистки Беа. С улицы заходит лесбиянка Кано, возлюбленная Беа, пушер, у которой Алекс покупал наркотики, ее преследуют представители закона в штатском. Из-за паранойи или от приобретенного страха, Алекс начинает убегать, будто полиция гонится за ним. Один из преследователей обращается к слепой Беа, что выглядит комичным для зрителя, но тем не менее, та дает подробный маршрут сквозь здание – как пробежать через определенные коридоры и взобраться на крышу.
Люди на крыше здания напоминают нам о ранней сцене, происходившей также над Сауной Турко, когда Кано вместе с Беа признавались в любви Маниле (не говоря о самом начале фильма, когда плотники чинили крышу дома Алекса). С высоты сцена опускается на прямые аллеи извилистые улочки, к Центральному банку и площади Харрисона, куда сворачивают Кано и Алекс, чтобы отвязаться от погони. Они демонстрируют такое владение городской средой, какого полиция достичь не в состоянии.
Бег под быструю и ритмическую музыку перемежается с периодическими паузами – незадачливые полисмены переводят дыхание. А заканчивается все последним замедлением и искажением звука, когда Кано все-таки ловят. Яростный бег вновь сменяется ходьбой. Как только Алекс понимает, что оказался в безопасности, он переходит на неторопливый шаг, без явной цели, но куда-то в сторону Лунеты. На пути к парку он проходит мимо одного из сотрудников столичной службы Имельды, подметающего тротуар перед кинотеатром.
И ближе к финальной сцене мы ощущаем симметрию, почти идеальную. Алекс слушает гитариста, бренчащего песню «Teach Your Children», ту самую, что он пел в начале фильма. Но если в начале наступали сумерки, то теперь близится рассвет. И вновь, как в начале, мы наблюдаем большой вымощенный тротуар, в кадре появляются и исчезают мотоциклисты и бегуны, студенты и офисные работники. Алекс лежит на ухоженной лужайке и закрывает глаза перед началом манильского дня.
24 февраля 1986 года. Сторонники «Народной власти» и солдаты Маркоса
Как видно из этих сцен, «Манила ночью» выводит на первый план то, что Дэвид Фрисби называл как характеристику современности, а вместе с тем характеристикой городского кино – «абстракция, циркуляция и движение, монументальность». Можно по-разному понимать монументальность в кинематографе (амбиции, вершины авторского гения, количество приглашенных звезд и т.д.), «Манила ночью» добивается своей монументальности концентрированностью, сложностью и симметричностью повествования, что соответствует концентрированности, сложности и симметричности картографирования пространства. Последние сцены перекликаются со многими городскими фильмами, что пытались совместить столичные пространства и прерывистую визуализацию, эпизодическое повествование и абстрактные, ассоциативные сопоставления на уровне мизансцены и монтажа.
Описывая живое пространство, визуализируя неудачную попытку сотворения идеала, и все же вычерчивая узнаваемую когнитивную карту, Берналь раскрывает беспокойство, утомленность и страх, сокрытые в изображаемых пространствах. Берналевская карта Манилы уточняет обстоятельства урбанистического расширения, поэтому чувство городской гармонии, порядка и красоты существуют на экране в качестве потенциальных возможностей пространства – скорее внутрикадрового, нежели реального.
Иная крайность, противоположная картографированию – полный отказ описывать городские ландшафты. И вновь, «Манилу ночью» удобно сопоставлять с панорамическими замыслами Маркосов и критическим контекстом того времени – ведь фильм разбивает вдребезги видения якобы цельного города.
«Манила ночью» (1980), реж. Ишмаэль Берналь
В главе «Прогулки по городу» из книги «Изобретение повседневности» де Серто описывает вид на город с высоты, откуда пространство кажется безжизненным. Он утверждает, что такой взгляд возникает вследствие освобождения города от «неясного переплетения повседневных видов поведения» – его множественных столкновений, его неоднородных масс. «Бог-наблюдатель, созданный этой фикцией», – как считает Серто, должен «стать чужим» для живой стороны городского пространства и видеть трупы на месте людей. Серто пишет, что «город-панорама – это «теоретический» симулякр, или, другими словами, картина, возможная лишь при условии забвения и нераспознавания практик».
Размышляя о городе, Серто отдает предпочтение «пешеходам» (Wandersmanner), напоминающим фигуру фланера (Беньямин), что без явной цели присваивает пространство, не подчиняясь концепциям дизайнеров и планировщиков. На протяжении всего эссе Серто описывает «многообразные, стойкие, изощренные и упрямые» процедуры пешеходов, что противостоят «паноптической власти». Эти самые пешеходы преодолевают и преобразуют городские карманы (слово, что ассоциируется со свалками, отходами, шумами), тем самым вступая в противоречие с режимами управления и прозрачности.
Именно их и представляет Берналь в «Маниле ночью» – людей, не совпадающих с официальной концепцией Города Человека. Он тоже отдает предпочтение пешеходам. Да ведь такова и сама камера – блуждающая, неутомимая, пересекающая пространство, от места к месту сквозь лабиринты улиц, в ритмическом монтаже, изменчивая и живая. С одной стороны все это свойства обитаемого пространства. Переводя взгляд к самому низовому слою города, мы обнаруживаем не трупы, но живых людей – скользящих мимо властных структур и незаметных для панорамного обзора. Поэтому, если герои «Манилы ночью» – это пешеходы, значит их можно поставить в оппозицию к «трупам», порожденным маркозианской панорамой.
«Манила ночью» (1980), реж. Ишмаэль Берналь
С другой стороны, в отличие от пешеходов Серто, бесцельно осваивающих и приспосабливающих пространства, персонажи Берналя не романтизированные пешеходы. Также они не похожи на беньяминовских фланеров, беззаботно проваливающихся внутрь города. Они борются за свои жизни. Берналь явно отказывает зрителю в какой-либо вспомогательной «эротике знания», оставляя лишь «физические, ментальные и политические отбросы» (де Серто), то что замалчивается и репрессируется. Именно в этой позиции «Манила ночью» и ближе и дальше всего отстоит от проекта Лино Броки. Да, оба фильма срывали покровы, обнажая противоречия и насилие маркозианской модернизации. Но «Манила в объятиях ночи» избирала линейность, хронологичность и драматическое развитие (вероятно, те же методы, что использовали Маркосы в своем мифотворческом проекте, что позволяет назвать фильм Броки настоящим контр-дискурсом). «Манила ночью» же предпочла нелинейность, пространственность и «формы социального устройства».
В этом смысле «Манилу ночью» можно называть «третейской», так как она изобразила возможности и нужды географии третьего пространства. Берналь не просто описал (или предписал) методы сопротивления как это сделала «Манила в объятиях ночи». Общепринятое историко-политическое прочтение «Манилы ночью» в очередной раз воспроизводит бинарность. «Нечитаемость» у Берналя принято считать лишь оппозицией «читаемости» авторитарного урбанизма. Но как мы установили, на низовом уровне Берналя интересовала индивидуальная жизнедеятельность. Следуя за этими индивидуальностями, за их ходьбой и бегом по городским просторам, мы прочитываем это пространство и видим, как образы города обретают свою форму. Становление, переходное состояние, вопрос «как?» – вот, что выходит на первый план. «Манила ночью» не трагична, но иронична.
Таким образом, это значительный шаг в сторону от бинарной оппозиции Серто – между застывшей панорамой, сочиненной технократами и бесцельными пространственными воплощениями пешеходов. Иными словами, нельзя свести все к вопросу «или-или», о чем и пишет Соджа. «Манила ночью» сочетает исторические значения, нарративизацию социального и производство пространственного воображения, а значит вместо противопоставления макро- и микромасштабов, фильм высказывает оба уровня. Его перспектива видения города постоянно смещается благодаря множеству персонажей и их полю зрения. Можно сказать, что попытка Берналя организовать нечитаемость города через многохарактерность, бессюжетность и усложненный нарратив – это его попытка выстроить панораму низового уровня, если такое вообще возможно, а такое становится возможным в третьем пространстве «Манилы ночью». Фильм воссоздает панораму, непохожую на панораму технократов, но с тем же стремлением к читаемости и эстетическому наслаждению. Фильм отражает неспособность пешехода видеть пейзаж, неспособность дистанцироваться, взглянуть на пространство извне, ведь он движется в самой гуще шума и грязи, не в силах узреть город как целое. Даже зрители, следующие за персонажами во множестве разных направлений, проходя через город, не видят городского пейзажа, а только ограниченные локации. Но в отличие от слепоты пешехода, фильм позволяет почувствовать целое процесса.
«Манила ночью» (1980), реж. Ишмаэль Берналь
Нечитаемые города, – ощущаемые, постигаемые и обитаемые, – служат отправной точкой пространственного воображения, вечно незавершенного, открытого и потому всегда активного в обитаемых местах. Персонажи Берналя бегут узкими городскими улицами, через здания и по крышам, живут коротким дыханием, в страхе быть пойманными, утомленные бесцельностью, а мы наблюдаем за ними и в нашем взгляде одновременно пробуждается как технократическая панорама, так и слепота пешехода. Мы одинаково стремимся и к тому и другому, как одновременно желаем читаемости и нечитаемости. Уже само наблюдение за городом становится одним из определений города, как иллюстрирует последняя сцена с открытой концовкой.
Перемещения тел и камеры у Берналя делают восприятие Манилы концентрированным – это напоминает антропологическую идею «насыщенного описания», – что придает пространству амбивалентность между любовью и ненавистью к Маниле, противополагая свет/день и тьму/ночь, взаимодействия между людьми, наружные и внутренние локации, социальное и психологическое.
К концу фильма, после того как Алекс бежит, а затем идет по городу, мы оказываемся на новом пороге. Очевидно, что Алекс не хочет возвращаться домой, в то место из начала фильма. Но как замечает Клодуальдо дель Мундо: «Что бы Алекс ни делал, он точно останется в городе, он дитя города».
Каким Алекс видит тот город, где он хотел бы проснуться? Разумеется, он проснется и увидит тот же самый город, и все же возникает, – если не у Алекса, то у зрителя, – желание иного города. И это желание, занесенное на незавершенную, открытую карту, добавит штрих к открытым возможностям и процессам города. Даже, если мы не в силах воплотить желание буквально, панорама низового уровня, пронизывающая все шаги и пробежки, привносит его в общее видение.
Оригинал: Patrick F. Campos. Manila by Night as a Thirdspace
Перевод: Максим Селезнёв
Также в разделе:
— Путеводитель по разделу. Открывая филиппинское кино
— 1898-1946. Рождение филиппинского кинематографа
— Трилогия независимости
— Независимость – только начало. Борьба продолжается
— Кинематограф Пары-Литров-Бензина против кинематографа Полного-Бака-и-Кредитки
— Мы – жители колонии
— Письмо, которое мне хотелось бы прочесть тебе лично
к содержанию номера
Вьетнам манит иностранный капитал — CSMonitor.com
БАТ ТРАНГ, ВЬЕТНАМ
ЛЮБОМУ инвестору или торговцу, пристально наблюдающему за 67 миллионами жителей Вьетнама, достаточно поехать в эту деревню вниз по Красной реке от Ханоя, чтобы увидеть подводные камни и потенциал новейшего доступного азиатского рынка. Коммунистические правители в шерсти и Бат Транг, знаменитая деревня гончаров на берегу реки из прошлых веков, являются одним из примеров того, как они пытались смешать свои любимые и самые опасные идеологии в последние годы, чтобы придумать что-то, называемое «государственным капитализмом», и затем вывесили гальку, чтобы приветствовать иностранные деньги.В 1989 году несколько действующих печей для обжига керамики в Бат Транге были освобождены от сталинской стагнации государственного коллектива, качество продукции которого было низким, экспорт осуществлялся только по бартеру, а работники были одними из самых бедных в мире. В течение нескольких месяцев после того, как концепция «домашнего хозяйства» или семейного бизнеса была одобрена партийным указом в 1989 году, семьи, придерживавшиеся своих глубоких традиций гончарного дела, запустили более 900 частных печей. Несколько покупателей из Японии и Европы подписали контракты на экспорт.Вскоре каждый дом в Бат Транге стал достаточно богатым, чтобы иметь телевизор, а некоторые даже видеомагнитофоны. Производство керамики было настолько быстрым, что узкие улочки Бат Транга стали густыми из-за черного угля, сжигаемого в печах, и белого каолина, используемого для изготовления прекрасной фарфоровой посуды. Наиболее доминирующее частное предприятие принадлежит Ле Суан Фо, в котором работает более 2000 человек. Некоторые художники-гончары г-на Фо зарабатывают более 1200 долларов в год, что примерно в 10 раз превышает доход на душу населения во Вьетнаме. В прошлом году, по словам Фо, половина его продукции была экспортирована, что принесло ему около 300 000 долларов, а половина прибыли его предприятия пошла в бюджет в виде налогов.Однако, как многие иностранные бизнесмены обнаружили с тех пор, как Вьетнам принял либеральный закон об иностранных инвестициях в 1987 году, тяжелая рука Коммунистической партии всегда скрывается на заднем плане, готовая изменить правила или направить бизнес своим путем. Капитализм, в рамках проводимого Вьетнамом эксперимента с экономическими реформами с 1986 года, имеет ровно столько свободы, сколько позволяет партия или, скорее, определенные партийные чиновники, либо для предотвращения «чрезмерного» богатства, либо, как это сейчас слишком распространено, для извлечения выгоды для себя.«Прежде чем выходить на этот рынок, вы должны знать, кто действительно делает все возможное, — говорит один из руководителей нефтяной отрасли Сингапура во время визита в Ханой. В случае Бат Транга местный партийный руководитель также оказывается братом г-на Фо, который не только имеет самый большой бизнес в Бат Транге, но и, кажется, выхватывает все иностранные сделки. Высокопоставленные вьетнамские чиновники с готовностью признают такие уютные связи между чиновниками и новыми предприятиями, которые говорят, что иностранцы пока предпочитают иметь дело с теми, кто долгое время находился у власти в однопартийном государстве.Только в июне прошлого года партия протолкнула закон, разрешающий частным вьетнамским предприятиям иметь дело напрямую с иностранными инвесторами, но только одно такое предприятие было лицензировано. «За прошедшие годы иностранные компании привыкли работать с государственными компаниями, и они не проявляют особого интереса к частным фирмам», — говорит Бау Нго Суан, председатель Государственного комитета по сотрудничеству и инвестициям. Он добавляет, что этот метод ведения бизнеса способствовал повсеместной партийной коррупции, на устранение которой потребуется много времени.Но более серьезная проблема препятствует стремлению Вьетнама к иностранным инвестициям: Ханой заблокирован десятилетним эмбарго на инвестиции, введенным Соединенными Штатами, что вынуждает Японию и Европу последовать их примеру и удерживает Международный валютный фонд от оказания финансовой помощи. Эмбарго последовало за вторжением Вьетнама в Камбоджу в 1978 году. Эмбарго, как заявляют вьетнамские официальные лица, нанесло ущерб экономическим реформам партии. Поступило недостаточно инвестиций, чтобы успевать за быстрорастущей безработицей, ростом населения и ожиданиями населения.В прошлом месяце партия объявила, что она хочет удвоить валовой национальный продукт к 2000 году. Однако для этого ей необходимо от 7 до 8 процентов роста капиталовложений, большая часть которых должна поступить из-за границы, говорит г-н Сюань. Более 60 процентов всех действующих иностранных инвестиций, размер которых пока составляет всего около 400 миллионов долларов, поступает из азиатских стран, прежде всего из Гонконга, Тайваня, Южной Кореи и Таиланда. Банки в Гонконге формируют два новых инвестиционных фонда, аналогичные другим «страновым фондам», которые объединяют капитал для широкого спектра инвестиций с низким уровнем риска в одной стране.В целом, по словам Сюань, было одобрено 273 инвестиционных схемы, большая часть из которых направлена на малые предприятия легкой промышленности и туристические объекты. В прошлом году он посетил Нью-Йоркскую фондовую биржу, чтобы получить помощь в создании биржи во Вьетнаме, но до такой драматической иконы капитализма в управляемой коммунистами стране еще далеко. Наиболее активные и крупные инвестиции — и наименее бюрократические для иностранных фирм — относятся к бурению нефтяных скважин на шельфе, где до сих пор доминировало совместное советское предприятие. Восемь западных компаний подписали контракты о разделе продукции, и по крайней мере три подали заявки на технико-экономическое обоснование строительства первого нефтеперерабатывающего завода во Вьетнаме.И американские, и японские нефтяные компании ведут активную кампанию со своими правительствами, чтобы позволить им обойти эмбарго. Осознавая это политическое давление, вьетнамские официальные лица соблазняли американские нефтяные компании, обещая продлить некоторые многообещающие офшорные участки. Вьетнам не нуждается в инвестициях США в нефть, говорит До Куанг Тоан из Министерства тяжелой промышленности, но он надеется, что американским компаниям удастся оказать давление на президента Буша. American Telephone & amp; Telegraph Company также стремится нарушить эмбарго, чтобы открыть телефонную связь между Вьетнамом и примерно 700 000 этнических вьетнамцев в США.Чтобы подтолкнуть Японию, власти Ханоя пригрозили потребовать 2,5 миллиарда долларов в качестве компенсации за голод, который произошел в 1945 году во время военной оккупации Японией Вьетнама. «Если японские фирмы действительно хотят инвестировать, они могут найти способ обойти эмбарго», — говорит директор по инвестициям Сюань.
Общественный капитал: эффективное инвестирование людьми и для людей
Мы недавно слышали припев на собраниях организаторов сообщества: «Ничто в нас без нас не для нас.”
Хотя эти слова перекликаются с многовековым латинским лозунгом ( «nihil de nobis, sine nobis» ), они отражают глубокую истину, столь же актуальную сегодня, как и прежде. Их смысл примерно такой: «Не пытайтесь решать проблемы нашего сообщества за нас. Мы понимаем наши проблемы и способы их решения лучше, чем кто-либо. Нам просто не хватает ресурсов и инструментов для решения наших проблем. Вы можете помочь нам, предоставив эти ресурсы и инструменты ».
Различие тонкое, но критически важное.Речь идет о расширении прав и возможностей сообщества.
В мире импакт-инвестирования богатые (но добросовестные) инвесторы и учреждения стремятся вкладывать средства таким образом, чтобы помочь улучшить положение других, как правило, при этом обеспечивая хорошую отдачу от своих вложений.
И хотя этот тип ударных инвестиций, безусловно, хорош, «воздействие» слишком часто направлено на последствия основных системных проблем, не решая лежащие в основе проблемы каким-либо значимым образом. Продолжая концентрировать богатство (и усиливая классовые различия между имущими и неимущими), этот тип инвестиционного воздействия может даже усугубить те самые проблемы, которые они стремятся исправить.
Решение общественного капитала
Что, если бы существовал вид импакт-инвестирования, который мог бы решить некоторые из основных системных проблем и привести к положительным улучшениям в экономической структуре нашей экономики? Как объяснил мой партнер Джон Катович в блоге Huffington Post, инвестирование в институты общественного капитала делает именно это. Капитал сообщества относится к инвестиционным возможностям, ориентированным на сообщества, которые открыты для общественности, включая как богатых, так и небогатых инвесторов; Другими словами, каждый может участвовать в капитале сообщества.
Почему это так важно? Это потому, что большинство инвестиционных возможностей доступны только богатым, а инвестиционные возможности порождают больше возможностей и так далее. У небогатых очень мало вариантов, и эти немногие варианты обычно приносят гораздо более низкую доходность, чем та, которую получают богатые инвесторы. Но общественный капитал — это гораздо больше, чем просто способ для предприятия расширить круг потенциальных инвесторов. Это часть революционного изменения в структуре местной экономики, потому что:
• Это позволяет предприятиям привлекать капитал из собственного сообщества, вместо того, чтобы отдавать свою судьбу в руки богатых организаций и инвесторов, которые в настоящее время контролируют экономику.
• Это позволяет каждому повсюду инвестировать в свое местное сообщество, в местные предприятия, во что-то значимое для них.
• Когда сообщество инвестирует в местные предприятия, эти предприятия растут, нанимают местных работников, генерируют прибыль на местном уровне и выплачивают эту прибыль общественным инвесторам, которые затем могут реинвестировать. Это цикл, который позволяет сообществу — любому сообществу — накапливать богатство.
• Благодаря широкой долевой собственности и участию, сообщество теперь может направлять ресурсы туда, где они больше всего нужны.Сообщество имеет право решать свои проблемы, используя способности и опыт всех его составляющих.
Общинный капитал можно рассматривать как отдельный класс активов и важный компонент любого инвестиционного портфеля, поскольку он служит противовесом глобальным колебаниям экономики, в которой доминирует Уолл-Стрит, и вносит свой вклад в более здоровую местную экономику.
CIF может быть особенно важным компонентом здоровой местной экономики по четырем ключевым причинам: масштаб, эффективность, диверсификация и ликвидность.
Обратите внимание, что хотя мы в основном используем термин «сообщество» в смысле географически определенной области, это также может быть рассредоточенное сообщество, основанное на общей близости или цели, такой как возобновляемые источники энергии, биодинамическое сельское хозяйство или художественное образование.
Каковы механизмы привлечения капитала сообщества? Как правило, предприятие (некоммерческое или коммерческое) может привлекать капитал от своего сообщества прямо или косвенно. Прямой подход иногда называют инвестиционным краудфандингом — термин, который включает как прямые публичные предложения (DPO), так и краудфандинг, освобожденный от требований Раздела III.Косвенный подход к капиталу сообщества заключается в том, что инвестиционный фонд сообщества (CIF) объединяет инвестиции сообщества, а затем инвестирует в местные предприятия. Существует несколько моделей общественных инвестиционных фондов, соответствующих требованиям законодательства, в том числе благотворительный ссудный фонд, фонд недвижимости и фонд диверсифицированного бизнеса.
Несмотря на то, что Cutting Edge Capital наиболее известен своей работой с DPO, мы также работаем с рядом CIF, и мы считаем, что здоровая местная экономика будет характеризоваться успешным сочетанием того и другого.CIF может быть особенно важным компонентом здоровой местной экономики по четырем ключевым причинам: масштаб, эффективность, диверсификация и ликвидность.
• CIF может быть более масштабируемым, поскольку потенциально может привлекать неограниченное количество денег и финансировать неограниченное количество местных предприятий. Обратите внимание, что мы не используем «масштаб» в понимании Уолл-стрит крупных транзакций. В CIF транзакции всегда должны осуществляться в человеческом масштабе, но нам нужно их намного больше, чтобы действительно изменить экономику и создать культуру общественных инвестиций.
• CIF может быть более эффективным, поскольку каждому инвестору нужно только один раз провести комплексную проверку фонда, а затем фонд проводит комплексную проверку исходящих инвестиций.
• CIF более диверсифицирована по сравнению с инвестированием каждого инвестора в одно или небольшое количество местных предприятий.
• CIF может быть в лучшем положении, чем отдельные предприятия, предлагая своим инвесторам ликвидность (т. Е. Способ продать инвестицию). CIF может быть создан для выкупа инвесторов, которым необходимо выйти из инвестиций.
Инвестиционные фонды сообществ и индивидуальные DPO (или другие типы инвестиционного краудфандинга) не являются взаимоисключающими, и всегда будет потребность в DPO, особенно для предприятий, которые предпочитают прямую связь с инвесторами. Действительно, CIF могут сыграть важную роль для организаций, проводящих DPO:
• Оформление небольшой краткосрочной ссуды для покрытия расходов DPO.
• Кредитование бизнеса за счет капитала, привлеченного в DPO.
• Предоставление информации предприятию о ценах и других условиях их DPO.
• Раннее инвестирование в DPO, чтобы посеять его и вдохновить других следовать за ним.
• Позднее инвестирование в процесс DPO, чтобы поддержать его и обеспечить его успех.
• Предоставление ликвидности инвесторам DPO путем покупки их инвестиций, если им нужен выход.
Проблема культуры
Несмотря на то, что механизмы мобилизации капитала сообщества доступны, они обычно не используются. Cutting Edge Capital уже много лет специализируется на DPO, и мы помогли создать несколько успешных инвестиционных фондов сообщества.И все же это пресловутая капля в море по сравнению с тем, что необходимо для значительного продвижения к более справедливой и демократической экономике.
Что стоит на нашем пути? Короче говоря, проблема в том, что в США отсутствует культура общественного капитала. Большинство инвесторов (как богатых, так и небогатых) не знакомы с DPO и другими правовыми стратегиями общественного капитала. К сожалению, большинство специалистов в области инвестиций и юристов тоже. (В конце концов, в аспирантуре этим стратегиям не учат.Это незнание порождает скептицизм, который, вероятно, является самым большим препятствием на пути широкого внедрения стратегии общественного капитала. И что еще хуже, небогатые (те, кто не соответствует определению SEC «аккредитованный инвестор») десятилетиями учились считать себя неквалифицированными для инвестирования.
Именно здесь провидцы, филантропы и влиятельные инвесторы могут иметь большое значение. Чтобы изменить культуру таким образом, чтобы общественный капитал был таким же повсеместным, как угловой круглосуточный магазин, нам нужны провидцы и идейные лидеры, которые помогут рассказать своим сообществам о потенциале общественного капитала, который может изменить правила игры.Нам нужно, чтобы филантропы делали пожертвования некоммерческим организациям, которые стремятся продвигать общественный капитал в своих регионах. Нам нужны инвесторы, которые будут вкладывать средства в структуры капитала сообщества (например, в качестве учредителей инвестиционных фондов сообщества), а также инвестировать вместе с инвесторами сообщества, чтобы придать этой революции авторитет, силу и импульс. И, конечно же, для этого нам нужны лидеры-новаторы.
Вместе мы можем построить экономику, в которой каждое сообщество обслуживается группой общественных инвестиционных фондов различных типов, наряду с DPO местных предприятий, которые вместе вносят свой вклад в динамичный рынок капитала сообщества, в котором все могут участвовать на равных. поле и вместе построить более справедливое, процветающее и наделенное полномочиями сообщество.Другими словами, это вложение максимального воздействия.
Фото: Государственная школа Раджматы Кришна Кумари для девочек
Брайан Бекон — вице-президент Cutting Edge Capital в Окленде, Калифорния. T , его обсуждение носит исключительно информационный характер и не должно восприниматься как юридическая или инвестиционная консультация. Для получения дополнительной информации о Cutting Edge Capital и услугах, которые мы предлагаем, или для организации консультации, посетите сайт www.cuttingedgecapital.com или напишите нам по адресу info @ cutedgecapital.com.
Наша команда — передовой капитал
Джон Катович, партнер-учредительДжон имеет более чем 30-летний опыт работы в качестве юриста по ценным бумагам и предпринимателя. Джон был главным юрисконсультом Тихоокеанской фондовой биржи и Бостонской фондовой биржи, а также директором по регулированию дочерней компании NASDAQ. Он также работал главным юрисконсультом в двух технологических стартапах, где участвовал как в государственном, так и в частном финансировании.Он представлял и имел дело с основными регуляторами ценных бумаг и правительственными организациями, включая, среди прочего, SEC, FINRA, государственные регуляторы, банковские и финансовые подкомитеты Конгресса, CFTC и правительства стран с формирующимся рынком и развивающихся стран в качестве советника и консультанта по развитию рынка капитала. . Он был частью команды, которая разработала и представила Barclays Bank продукт iShares ETF. Посетите блог Джона на Huffington Post.
Брайан Бекон, управляющий партнерБрайан — поверенный с более чем двадцатипятилетним опытом работы в некоммерческих организациях, стартапах и публичных компаниях.Как главный консультант Cutting Edge, Брайан сейчас сосредоточен на прямых публичных предложениях, структурировании юридических лиц и стратегиях общественного капитала, которые помогают построить более справедливую экономику. Брайан ранее работал главным юрисконсультом RSF Social Finance и Clean Power Finance; а до этого в качестве корпоративного советника Sybase и Catellus Development Corporation. Он получил степень доктора права в Школе права Макджорджа Тихоокеанского университета и начал свою юридическую карьеру в юридической фирме Гоу Ван Мале в Норт-Бэй.Брайан является членом Коллегии адвокатов штата Калифорния и входит в правление Национальной коалиции за капитал сообщества, Сети сообщества Нето и его местного ТСЖ.
Ким Арноне, управляющий партнерКим специализируется на разработке стратегий привлечения капитала для общественных фондов, социальных предприятий, кооперативов и некоммерческих организаций. Она работает в первую очередь над инвестиционными предложениями, которые могут быть публично предложены и которые широко открыты для членов сообщества и сторонников ее клиента.Ким помогал широкому кругу предприятий в успешном привлечении капитала, включая предложения от профессиональных спортивных команд, предприятий, находящихся в собственности рабочих и потребителей, фермерских хозяйств и производителей продуктов питания, инвестиционных фондов воздействия и некоммерческих ссуд, среди прочего. Ким входила в состав консультативных советов различных предприятий, включая компанию по финансированию возобновляемых источников энергии, местную коалицию по развитию бизнеса и социально ответственный рынок электронной коммерции. Она входила в состав различных некоммерческих советов, в том числе в качестве председателя юридической справочной комиссии по СПИДу в Сан-Франциско и в качестве члена Торговой палаты Окленда.Она получила докторскую степень в юридическом колледже Гастингса, где она была главным редактором журнала Women’s Law Journal. Ким живет, работает и играет в Окленде и стремится помочь своему сообществу быть ярким, социально ответственным и инклюзивным.
Кристина Берден, бухгалтерКристина — гордая уроженка области залива Сан-Франциско с более чем 20-летним опытом работы с некоммерческими организациями на различных должностях — от администратора до вице-президента по финансам.В 2011 году она основала Essential Admin and Consulting, чтобы предоставлять местным частным лицам и предприятиям бухгалтерские и административные услуги. За прошедшие годы она расширила спектр услуг, предоставляемых Essential Admin & Consulting, и теперь поддерживает клиентов по всей стране. Кристина выросла в Окленде, окончила Оклендскую техническую школу и училась в Государственном университете Олбани по стипендии по волейболу. Помимо работы в Cutting Edge Capital, она работает тренером по волейболу в своей альма-матер, Оклендской высшей технической школе, а в свободное время работает волонтером в различных организациях.
Эринн Брукс, специалист по маркетингу и коммуникациямВ течение последнего десятилетия Эринн работала в области коммуникаций и маркетинга во множестве отраслей, включая моду и образование, но испытывает особое восхищение и страсть к организациям, миссия которых заключается в реализации позитивных изменений. Интерес Эринн к коммуникациям и маркетингу проистекает из ее любви к рассказыванию и написанию историй. Эринн, уроженка Залива, стремится поддерживать и поддерживать местных предпринимателей и владельцев малого бизнеса из различных социально-экономических и этнических групп, используя при этом свой профессиональный опыт коммуникатора и преподавателя.
Она — выпускница Государственного университета Сан-Франциско, где получила степень магистра в области вещания и электронных коммуникаций. В свободное время Эринн любит работать с поваренными книгами, играть в теннис, путешествовать и проводить время со своей семьей.
Сара Каплан, поверенныйСара — поверенный с восьмилетним опытом работы в кооперативах, включая рабочие, потребительские, сельскохозяйственные и платформенные кооперативы.Сара также специализируется на законодательстве о ценных бумагах, помогая клиентам привлекать капитал из своих частных сетей, заинтересованных сторон или общественности. Сара также регулярно занимается вопросами юридического структурирования бизнеса, общими вопросами малого бизнеса и товарными знаками. Сара ранее работала помощником генерального прокурора Иллинойса, обрабатывая сотни жалоб от граждан, стремящихся привлечь свои правительства к ответственности в соответствии с Законом Иллинойса о свободе информации и Законом об открытых собраниях.
Сара с отличием окончила Чикагский юридический колледж Кент.Сара получила степень бакалавра права. Она закончила Принстонский университет и получила степень по специальности «Банджи-наука», 13 лет катаясь на велосипеде в Чикаго. Прожив 12 лет в Чикаго и три года в районе залива, Сара с супругом и двумя детьми переехала в Сент-Луис, штат Миссури, где она ремонтирует дом, выращивает сад и участвует в местной экономике солидарности. усилия. Она имеет лицензию на юридическую практику в Иллинойсе и Калифорнии.
Николь Моттер, поверенныйНиколь Моттер — один из ведущих экспертов страны по программным инвестициям (PRI), инновационному финансированию для фондов и стратегиям привлечения капитала для социальных предприятий.На протяжении всей своей жизни Николь провела почти десять лет, работая напрямую с недостаточно охваченной молодежью и общинами, прежде чем поступить в юридический институт, чтобы добиться социального воздействия в более широком масштабе. С тех пор она сделала карьеру, которая сочетает в себе обширные знания и опыт в разработке и реализации программ на уровне земли, исследованиях и образовании, а также в корпоративном праве и праве в области инвестирования.
Стремясь к масштабируемым и устойчивым изменениям, Николь не любит ничего, кроме помощи фондам в разработке новых интересных способов использования их грантовых средств.Она специализируется на работе с частными фондами для мобилизации капитала PRI, предоставляя все юридические и комплексные услуги, чтобы сделать этот процесс максимально простым и доступным. Она работала с рядом фондов, чтобы облегчить транзакции PRI, разрабатывать фонды PRI, создавать внутренние политики и процедуры PRI, а также помогать советам директоров и персоналу в интеграции PRI и других инновационных финансовых инструментов в их существующую структуру. Она также работает с социальными предприятиями над разработкой бизнес-модели, выбором и формированием организаций и стратегией финансирования.
Даниэль Деллафоссе, поверенныйДэниел — уроженец Залива, который предоставляет корпоративные и коммерческие юридические услуги начинающим и существующим предприятиям. Дэниел также специализируется на предоставлении юридических услуг акционерным компаниям Сан-Франциско и Окленда. До того, как начать карьеру юриста, он около десяти лет работал региональным торговым представителем медицинского оборудования. Он решил поступить в юридический институт, чтобы предоставлять юридические услуги людям или компаниям, которые обычно не имеют доступа к юридической отрасли.Ему нравится играть в гольф, рыбачить, готовить и проводить время с семьей.
Элизабет Картер, поверенныйЭлизабет — поверенный по социальным предприятиям и ценным бумагам, имеющий лицензию в штатах Иллинойс, Нью-Джерси и Нью-Йорк, где она помогает демократизировать деловой капитал и правовое пространство ценных бумаг посредством доступных юридических услуг для недостаточно представленных эмитентов. До своей недавней работы Элизабет обеспечивала юридическое представительство частных лиц, некоммерческих организаций, малых предприятий и государственных учреждений в различных инициативах по экономическому развитию сообществ, включая работу в качестве главного юрисконсульта в жилищном кооперативе с ограниченной ответственностью, принадлежащем чернокожим, с более чем двумя сотнями единиц доступного жилья для пожилые люди и люди с низким доходом; и выступала в качестве специального советника в Департаменте экономического и жилищного строительства города Ньюарк, где она предоставила ведущему юрисконсульту на сумму 8 долларов.1 миллион кооперативов доступного жилья и автор поправки к постановлению города о налоговых льготах, которое предусматривает налоговые льготы для инклюзивного развития для женщин, расовых меньшинств и кооперативов. Элизабет также основала и занимала должность ведущего юрисконсульта и исполнительного директора Urban Cooperative Enterprise Legal Center, Inc., некоммерческой организации 501c3, миссией которой является создание и поддержка кооперативных предприятий в маргинализированных сообществах в целях обеспечения устойчивости на местном уровне.
Рэнди Най, советникЮридическая практика Рэнди сосредоточена на вопросах, касающихся вознаграждения руководителей и вознаграждений работникам, с особым акцентом на альтернативное инвестирование в активы в рамках самостоятельных пенсионных счетов и (k) планов. Изначально Рэнди приобрел этот опыт, работая в крупной юридической фирме, расположенной в Кливленде, штат Огайо, с национальной репутацией благодаря своим вознаграждениям руководителям и практической группе ERISA (Закон о пенсионном обеспечении сотрудников от 1974 года).Получив опыт работы в этой крупной юридической фирме, Рэнди стал руководителем семейного бизнеса по предоставлению финансовых услуг, где он разработал новые концепции и создал соответствующую финансовую инфраструктуру для их распространения. Также в это время Рэнди вел юридическую практику, специализирующуюся на вопросах «частных клиентов». В дополнение к своим «адвокатским» отношениям с консультантом Cutting Edge, Рэнди уделяет больше профессионального внимания основанному им центру совместного проектирования, ориентированному на потребителей и производителей, который в значительной степени дополняет его роль в Cutting Edge Counsel.Центр стремится продвигать кооперативное предпринимательство через кооперативные предприятия, связанные с новой платформой / сетью, которую Рэнди разрабатывает совместные фонды общих облигаций (то есть общинные).
Рэнди живет в Кливленде, штат Огайо, со своей женой Карен, сертифицированной медсестрой-анестезиологом. Рэнди помогает Карен с бизнес-аспектами ее независимой анестезиологической практики, уделяя особое внимание офтальмологической анестезии. У Рэнди и Карен четверо взрослых сыновей, которые живут в Калифорнии, Огайо и Германии.Они заботятся о бабушках и дедушках своего первого внука Люка, который живет у ворот Шварцвальда, Фрайбург II Брезигау, Германия.
Beckon Capital теперь имеет сертификат B Corporation
Beckon Capital — это «капитал воздействия на рост», предоставляющий ресурсы и капитал предприятиям
, способствующим индивидуальному благополучию, построению устойчивых сообществ и содействию здоровью
планета.
Расскажите немного подробнее о том, чем занимается Beckon Capital.
Мы считаем, что компании, которые понимают и оценивают свое влияние, с большей вероятностью
добьются успеха и обеспечат устойчивую финансовую отдачу, одновременно положительно изменив мир
.
Мы формируем миноритарные партнерства с растущими МСП и проектами в сфере недвижимости премиум-класса,
предоставляя инвесторам новые инвестиционные возможности и улучшая социальные и
экологические результаты.
Мы стимулируем ценность посредством воздействия.
Почему вы хотели стать сертифицированной корпорацией B?
Стать сертифицированным B Corporation было важно для нас, чтобы подтвердить, что мы практикуем
то, что мы проповедуем о важности и ценности воздействия. Это помогает согласованным инвесторам и
заинтересованным сторонам взаимодействовать с нашим брендом и миссией.
Благодаря тому, что мы стали корпорацией B, мы улучшили свой бизнес, гарантируя, что мы работаем в соответствии с высочайшими стандартами
. Теперь у нас есть признанный эталон, который стимулирует
предприятий, в которые мы инвестируем, чтобы адаптироваться.
Являясь частью экосистемы B Corporation, мы можем взаимодействовать с
единомышленниками и учиться у них.
Что делает компанию Beckon Capital уникальной? Расскажите нам о некоторых областях, на которые вы оказали наибольшее влияние, или о некоторых небольших изменениях, которые вы внесли, чтобы изменить ситуацию.
Мы создаем новый класс активов, Australian Impact Growth Equity, помогая предприятиям,
людям и планете иметь более устойчивое будущее.Это обеспечивает беспроигрышную возможность для
инвесторов получить качественную прибыль и улучшить положительное влияние.
За счет собственного капитала роста мы мобилизуем капитал и возможности там, где они больше всего необходимы, на
на местном уровне. Это означает, что малые предприятия освобождаются от ограничений, давления
и последствий долга для денежных потоков и получают поддержку, необходимую для роста.
Есть ли у вас какие-нибудь советы начинающим сотрудникам Корпуса B по процессу сертификации?
Прыгай и попробуй.
Не расстраивайтесь, если вы не пройдете сертификацию с первого раза, процесс сертификации
является строгим. Независимо от вашего результата, оценка воздействия B представит
всеобъемлющих стандартов социальных и экологических показателей, которые помогут вам
улучшить свой бизнес.
Узнайте больше о Beckon Capital
здесь .Федерация образования REIT привлекает капитал по мере необходимости
Г-н Браунджон обрисовал несколько важных факторов, лежащих в основе инвестиционного обоснования для этого сектора, начиная с того факта, что он большой и фрагментированный с 8500 центрами по всей стране.Более 90 процентов сектора стоимостью 40 миллиардов долларов находится в индивидуальном владении.
«Учитывая двухпартийную государственную поддержку и демографические попутные ветры увеличения участия женщин в рабочей силе, мы считаем, что данный класс активов является относительно низким риском», — сказал он изданию The Australian Financial Review.
FER рассчитывает, что доходность для инвесторов до IPO превышает 15 процентов, а доходность распределения — 6 процентов.
«Нам нравится прибыль. Мы можем предложить нашим клиентам доходность 6% (и ее рост) и возврат капитала в размере 15-20%.Мы считаем, что это особенно хорошая доходность для данного уровня риска ».
Поплавок — это ни в коем случае нельзя предрешено. REIT оценит свои перспективы через 12 месяцев, взвесив преимущества отсутствия листинга по сравнению с IPO.
«Мы пойдем по пути, который, по нашему мнению, обеспечит наилучшие результаты для наших инвесторов в долгосрочной перспективе», — сказал г-н Браунджон.
Существующий портфель REIT, включающий центры в Квинсленде, Новом Южном Уэльсе и Южной Австралии, полностью занят, средний срок аренды составляет 12 лет.Новые договоры аренды заключаются на срок от 15 до 20 лет с возможностью продления.
Аналитики Canaccord Genuity в этом месяце оценили влияние увеличения бюджета на 1,7 миллиарда долларов на сектор. Если предположить, что стимул запускает половину из 250 000 семей, которые могли бы получить пользу от увеличения использования на один день в неделю, стимул может поднять спрос на места по уходу за детьми примерно на 5 процентов.
Наряду с этим непосредственным попутным ветром продолжался мини-бэби-бум: с июня 2020 года общее количество сканирований, связанных с беременностью, резко возросло, а средний ежемесячный рост составил 10.3%, отметили аналитики. Это увеличение приведет к увеличению спроса еще на 3% до 4% в 2022 году.
«Перспективы предложения также не выглядят слишком плохими — в течение первых четырех месяцев этого года количество открытых новых центров нетто. значительно упало — 89 центров с начала года по сравнению со 133 за аналогичный период », — написали они в записке для клиента.
«Итак, перспективы спроса и предложения выглядят столь же многообещающими, как и в течение последних пяти лет, на наш взгляд, и, следовательно, мы по-прежнему позитивно смотрим в этом секторе.
Бостон манит: столица Новой Англии и Беркшир за пределами
.Взгляните на карту Массачусетса, и вы можете подумать, что случайно выбрали одну из Англии.
, конечно же, это Бостон, и, возможно, очень уместно, что Гарвардский университет расположен через реку от крупнейшего города штата в месте под названием Кембридж.
На этой карте вы также найдете такие знакомые названия мест, как Плимут, Вустер, Уэймут, Леоминстер, Нортгемптон, Мальборо, Нортгемптон, Брейнтри и, да, еще и Оксфорд.
В работе присутствует не только огромное влияние англичан.Известны бостонские ирландцы, а также процветающие итальянские и греческие этнические общины.
Посетите интригующую обсерваторию и выставку Skywalk (001 617 859 0648, topofthehub.com) на вершине возвышающегося центра Prudential Center в центре города, и вы найдете временные рамки для калейдоскопического прошлого Бостона и волн иммиграции, которые сделали его таким плавильным котлом культур.
Около 30 дисплеев проведут вас через историю города, выделив знаменитых жителей — от Пола Ревира до Стивена Тайлера из Aerosmith — знаковых зданий и исторических событий. Вы даже можете узнать секретный рецепт бостонской запеченной фасоли!
Здесь, где-то в 50 этажей, тоже открывается панорама города на 360 градусов, есть ресторан.
Совершите увлекательную и аппетитную пешеходную экскурсию с супер-гурманом Мишель Топор (001 617 5523 6032. Foodtoursofbston.com) по оживленному району Бостонского рынка Норт-Энд, и вы можете представить себя в глубине южной Италии, посещая гастрономы и рестораны. винные магазины, рыночные прилавки и крошечные продуктовые лавки, наполненные хлебом, сыром, мясом и средиземноморскими овощами.
Но за этим европейским налетом скрывается образ жизни и культура, которые, если цитировать клише, такие же американские, как яблочный пирог. В конце концов, Массачусетс был домом для Нормана Роквелла, чьи культовые работы для Saturday Evening Post так выразительно запечатлели всеамериканскую идиллию.
Направляйтесь, как и многие бостонские выходные, к живописным холмам Беркшира, всего в паре часов легкой езды на запад, и вы найдете крошечный Стокбридж — да, еще одно место, названное в честь английского городка, — это место или душераздирающий Музей Роквелла (001 413 298 4100, nrm.org), где выставлено более 700 картин художника, а также рисунки и этюды, а также коллекция из более чем 150 000 фотографий, писем и других материалов.
Выйдите за пределы впечатляюще современного музея, и вы попадете прямо в одну из сцен маленького городка, которая так вдохновила художника — «Стокбридж на главной улице в Рождество» сегодня выглядит точно так, как его нарисовал Роквелл.
Lenox — подходящее место для проживания в этих краях. Место Тэнглвуда — летнего дома Бостонского симфонического оркестра — это внутренняя альтернатива Хэмптонсу для богатых и знаменитых, но при этом доступная и неприхотливая.
Я бы порекомендовал прекрасно отремонтированную 1897 Hampton Terrace (001 413 637 1773.Hamptonterrace.com), гостеприимный и элегантный отель типа «постель и завтрак», чей кипучий владелец, Стэн Розен, бывший импресарио, занимающийся джазовой музыкой, считает многих великих музыкантов одними из своих личных друзей. Здесь безупречный стиль и сервис.
На вершине близлежащего холма вы найдете курортный спа-отель и гольф-клуб Cranwell (001 413 637 1364. Cranwell.com), единственный в Беркшире отель Four Diamond.
Этот просторный особняк был построен в период так называемого «позолоченного века», который длился с 1890 по 1920 год. Здесь можно покататься на беговых лыжах зимой, а также поиграть в гольф летом.
Поужинайте или остановитесь в Stockbridge’s 18th Century Red Lion Inn (001 413 298 5545), и вы найдете настоящую кухню Новой Англии и гостеприимство.Хорошая еда также важна в ресторане Lenox’s Firefly (001 413 637 2700. Fireflylenox.com), где талантливый шеф-повар Лаура Шак смешивает такие удобные блюда, как мясной рулет и ребрышки спины, в свой более изысканный репертуар.
Также в Lenox вы можете узнать Ventfort Hall (001 413 637 3206. Gildedage.com) красивый особняк, построенный для сестры банкира Дж. П. Моргана и показанный в нескольких недавних фильмах.
В Уильямстауне вы найдете красиво оформленный Институт искусств Кларка (001 413 458 2303), одну из главных коллекций Америки, включая работы многих величайших художников мира, включая французских импрессионистов Моне, Дега, Ренуара и Писсарро, а также Констебля. , Тернер Сарджент и другие иконы.
Расположенный на 140 акрах лесов, лугов и пешеходных маршрутов, объект был создан в 1955 году наследником швейных машин Зингера Стерлингом Кларком и его женой Франсин.
В целом более современный взгляд на мир искусства можно найти в MASS MoCA (Массачусетский музей современного искусства) (001 413 662 2111. massmoca.org), основанном в Норт-Адамсе в 1999 году на промышленной территории площадью 13 акров, в которой находится американский самая большая коллекция современных произведений.
В Бостоне есть несколько отличных галерей и музеев. Не пропустите великолепный Институт современного искусства (001 617 478 3100, Икабостон.org) на набережной, а в Музее изящных искусств (001 617 267 9300. Mfa.org) собрано более 450 000 предметов.
Если вам больше по душе искусство на тарелке, в Бостоне есть удивительно эклектичные кулинарные предложения. В верхней части я бы настоятельно рекомендовал L’Espalier (001 617 3023. Lespalier.com), где англичанин Джеймс Хакни — шеф-повар, а стиль — современная изысканная кухня.Если вы любите мясо, отправляйтесь в мясную лавку (001617 4800. thebutchershopboston.com) за мраморные стейки, сочные сосиски и щедрые порции мясных закусок в магазине и винном баре.
Также рекомендуется Sel de la Terre (001617720 1300. seldelaterre.com), в котором блюда южно-французской кухни тонко сочетаются с самыми свежими местными продуктами Новой Англии.Вы также — неизбежно — захотите найти паб Bull & Finch, оригинал для телеканала Cheers: он расположен на Бикон-Хилл (001 617 227 9605. Cheersboston.com). А чтобы попробовать бостонские ирландские блюда, попробуйте Clery’s (001 617 262 9874. Irishconnection.com) с его 16 сортами разливного пива и титулом «Лучший бар по соседству».
Наконец, две вещи, которые нельзя пропустить. Примите участие в увлекательной, но очень информативной и бесплатной «Неофициальной экскурсии» по Гарвардскому университету под руководством студентов (001 617 674 7788.Unofficialtours.com) и осмотрите город с суши и с воды в Утином туре (001 617 267 6327. Bostonducktours.com) на борту переоборудованного десантного корабля времен Второй мировой войны.
Что касается места для ночлега, лучше всего вам подойдет старый величественный отель Fairmont Copley Plaza (001 267 5300. fairmont.com/copleyplaza) — воплощенная элегантность. Или, если вы предпочитаете что-то сиюминутное, попробуйте новый бутик-отель Hotel Veritas на 30 номеров в Кембридже (001 617 520 5000.thehotelveriotas.com).
Лучшее время для поездки? Что ж, сделайте заказ быстро, потому что 15-20 августа и 22-27 августа — это летние ресторанные недели Бостона, с множеством мероприятий и специальных предложений.
Для получения дополнительной информации перейдите на резня.com и bostonUSA.com.
Загрузите приложение Belfast Telegraph
Получите быстрый и легкий доступ к последним новостям Северной Ирландии, спорту, бизнесу и общественным мнениям с помощью приложения Belfast Telegraph.
Архивы 11 сентября — Национальное командование столичного района Армии спасения
Эванджелин Паскаль, Председатель
Региональный консультативный совет
Командование национального столичного района Армии спасения
Пандемия COVID-19 возродила интерес к всемирной вспышке гриппа 1918 года, которая еще несколько недель назад находилась в пыльном уголке истории.Теперь, благодаря консервативным возможностям Интернета, обширная информация о реакции сообщества на «испанский грипп» может дать некоторые полезные сведения о гуманитарных аспектах этой последней респираторной пандемии. В 1918 году множество благотворительных и общественных организаций мобилизовались, чтобы оказывать как практическую помощь медсестрам, так и ежедневную помощь общинам по всей стране. Большинство этих организаций давно вышли из общественного сознания. И все же одно имя остается узнаваемым в нашей стране: Армия Спасения.
Эти исторические новостные сообщения показывают, что Армия Спасения не новичок в внезапных перемещениях, вызванных эпическим кризисом в области здравоохранения. Испанский грипп 1918 года также не был первой крупномасштабной катастрофой в США, которая повлекла за собой реакцию. Армия спасения обратилась с призывом к странам о финансовой и материальной поддержке в ответ на Великую бурю 1900 года (на сегодняшний день самое крупное стихийное бедствие в США, унесшее жизни около 8000 человек) и землетрясение в Сан-Франциско 1906 года, оказав помощь тысячам людей.Совсем недавно Армия Спасения была одним из первых агентств по оказанию помощи, появившихся на сцене в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. Более чем вековой опыт мобилизации служб помощи при стихийных бедствиях позволяет Армии Спасения быстро реагировать на кризисные ситуации, связанные с COVID. 19 точек доступа по всей стране.
Армия Спасения сочетает свои услуги по оказанию помощи при стихийных бедствиях с давним обязательством ежедневно помогать наиболее уязвимым из нас. Армия Спасения — международная организация с национальным головным офисом, локализованными командами, предоставляющими различные социальные услуги, и отдельными корпусами (или церквями), обслуживающими районы по всей стране.Его структура позволяет осуществлять как национальную координацию, так и локальную мобилизацию, позволяя местному командованию и районному корпусу адаптировать свои действия для удовлетворения самых насущных потребностей местного сообщества. В столичном регионе округа Колумбия, например, Армия спасения продолжает подавать еду каждую ночь на улицах в центре округа Колумбия из своего мобильного кормораздатчика Grate Patrol, оказывает краткосрочную финансовую помощь в аренде и коммунальных услугах тем, кто испытывает финансовые затруднения, принимает экстренные меры предоставляет приют для бездомных и раздает экстренные пакеты с едой и дезинфицирующими средствами.В то же время через свою программу независимого жилья в округе Колумбия, поддерживаемую Turning Point, она продолжает обеспечивать безопасные и здоровые условия жизни и поддерживающие программы обучения для молодых матерей-одиночек и их детей.
Армия спасения, конечно же, не единственная, кто реагирует на сейсмические разрушения, вызванные COVID-19. Он работает плечом к плечу с другими региональными организациями, чтобы удовлетворить финансовые и физические потребности наших сообществ, и нам всем нужно объединиться, чтобы пережить этот шторм.Сейчас, когда число случаев COVID-19 растет в геометрической прогрессии, а финансовая безопасность резко падает, сейчас самое время отказаться от модных представлений о том, что должно быть благотворительным делом, и сосредоточиться на облегчении трудностей, возникающих вокруг нас. Но с момента своего основания в 1865 году Армия Спасения также предлагает нечто большее, чем материальный комфорт: духовную поддержку. Текущая ситуация угрожает не только нашему физическому и финансовому благополучию, но и нашей коллективной психике. Во времена страха и неуверенности, если кто-то молится вместе с вами и за вас, независимо от вашей жизненной ситуации или личных убеждений, это может принести некоторую долю мира и эмоционального исцеления.По мере того, как этот период неопределенности продолжается, многие из нас обращают свои мысли в другое время, когда мир не казался таким темным и неопределенным. Однако Евангелия учат, что эта тьма была временной. Выполняя свою миссию «делать все самое лучшее», Армия Спасения работает, чтобы дать нашему сообществу свет и надежду.
.